Цивилизация
Есть ощущение, что по крайней мере первое время все будут наиболее пылко обсуждать не содержание нового альбома американской народной певицы Бейонсе Ноулз, а способ его появления на свет. В этом контексте диск автоматически становится в один ряд с такими пластинками, как «In Rainbows» Radiohead или «The Future is Medieval» Kaiser Chiefs – образцами революционных маркетинговых решений. Radiohead когда-то стали первопроходцами системы «плати, сколько захочешь», предложив слушателям самим установить цену на свой новый диск, а Kaiser Chiefs записали вдвое больше песен, чем требовалось, чтобы поклонники могли сами составить свой идеальный альбом из полюбившихся треков.
На этом фоне новшество Бейонсе на первый взгляд носит несколько менее радикальный характер: подумаешь, выпустила пластинку без рекламы, промо и вообще каких-либо деклараций о намерениях.
Тем не менее в современной поп-музыке, в которой над любой новинкой работают не только музыканты и аранжировщики, но и целая армия пиарщиков и кабинетных стратегов, это неслыханное дело: ходячий символ пригламуренной стабильности, защитница традиционных ценностей, good girl, которой, казалось, суждено всю дорогу так и оставаться good (в отличие, к примеру, от Рианны, которая в какой-то момент gone bad), Бейонсе предательски втыкает нож в спину шоу-бизнесу. В числе прочего, кстати, страдает и наш брат журналист: новый альбом певицы вышел в свет уже после того, как передовые музыкальные издания принялись подбивать свои годовые рейтинги, – очевидно, этот традиционный канал раскрутки миссис Ноулз не ставит решительно ни во что. Никто уже не читает советских газет – ни до обеда, ни после.
<1>
В самом деле, диск «Beyonce» свалился в ночь на пятницу, 13-е, в буквальном смысле как снег на голову – в Нью-Йорке как раз окончательно установилась минусовая температура. Проснувшись с утра, музыкальный истеблишмент буквально сошел с ума: журналисты принялись строчить аналитические колонки, а мнение коллег-музыкантов лучше всех сформулировала в своем твите Кэти Перри: «Не говорите со мной сегодня ни о чем, кроме Бейонсе».
То, что поначалу показалось успешной партизанской вылазкой, на деле обернулось стремительным блицкригом: за прошедшие несколько дней пластинка, так пока и не вышедшая на физическом носителе, возглавила чарты iTunes в 112 странах.
Чуткая к конъюнктуре певица выпустила альбом скорее по методу продюсеров видеоигр: в отличие от музыкантов они как раз традиционно припасают громкие новинки к Рождеству – и, надо сказать, в целом ощущают себя в последние годы в коммерческом отношении куда лучше, чем их коллеги из музыкального сегмента индустрии. Более того, сам диск – тоже своего рода видеоигра: по крайней мере, визуальный компонент здесь играет решающую роль. Ко всем до единой композициям Бейонсе сняла видеоклипы, также доступные в общем пакете с музыкальными файлами. Работали над ними в числе прочего такие люди, как Йонас Окерлунд или Хайп Уильямс, а съемки проходили на трех разных континентах.
Сама певица объясняет избранный формат тем, что, дескать, автоматически визуализирует любой звук.
«Музыка для меня не просто то, что я слышу, – утверждает она в обращении к поклонникам, распространенном вскоре после выхода пластинки. – Это всегда еще и яркий визуальный образ: коллаж из фотографий, детских воспоминаний, снов и фантазий». Красивое объяснение, и, более того, существует даже медицинский термин, описывающий подобную способность, тоже довольно красивый: синестезия. Тем не менее есть ощущение, что наряду с синестезией здесь присутствует и трезвый коммерческий расчет: похоже на то, что альбом «Beyonce» знаменует окончательное поражение музыки в борьбе с сопутствующими видами искусства.
К этому, в общем, и без того все шло: раскрутить какую-либо пластинку на основании единственно ее звуковых достоинств удается все реже, и в ход все больше идут разнообразные немузыкальные приманки – яркие видеоклипы и костюмы, необычные маркетинговые ходы и мистификации.
Однако на новом альбом Бейонсе музыка едва ли не впервые осознанно играет подчиненную, второстепенную роль – здесь, в конце концов, нет ни одного очевидного радиохита.
В самом деле, если большинство записей поп-звезд базируются на хитах, которые выступают своего рода локомотивами для остальных песен, то в случае с «Beyonce» программным директорам предстоит поломать голову над тем, какие треки взять в ротацию. Сама певица помогать им не собирается: с диска по сей день не вышло ни одного сингла, а в композиции «Yonce» миссис Ноулз прямым текстом говорит: «Радио говорит мне ускоряться, значит, надо замедлиться». Если пишущих журналистов Бейонсе игнорирует, то к радиостанциям, таким образом, и вовсе встает в жесткую оппозицию.
Впрочем, если вчитаться в текст песни «Yonce», станет ясно, что пассаж про радио здесь не более чем метафора;
в конце концов, процитированный отрывок завершается следующей тирадой: «Чувак, ты в жизни не видел такой задницы». Так что радио здесь не столько FM-диапазон, в самом деле все меньше влияющий на положение дел в поп-музыке, сколько просто источник звука: звука, под который лирическая героиня занимается со своим партнером нетрудно догадаться чем, и длится это занятие минимум три четверти пластинки. В числе прочего имеется строчка «Он обмоникалевинскил все мое платье» – очередной пример того, как в английском языке можно сделать глагол из чего угодно. А еще недвусмысленные вздохи и стоны, на которых построена аранжировка песни «Blow»; интересующихся адресуем в самый конец соответствующей словарной статьи – в данном случае актуален тот вариант перевода, который наверняка будет помечен сокращением «жарг.» или «груб.». Тень брошена даже на безупречную историю супружеской любви Бейонсе и рэпера Джея Зи: если верить треку «Drunk In Love» (очевидный референс к более раннему хиту «Crazy In Love», в котором в главных ролях были эти же двое), роман одной из самых звездных пар Америки начался с пьяного перепихона на кухонном полу. Когда в финальном треке – проникновенной фортепианной балладе – внезапно звучит голос годовалой дочери певицы, трудно преодолеть соблазн настучать на мамашу в органы ювенальной юстиции: хотя сама песня как раз вполне невинна, в контексте альбома все равно на ум приходит словосочетание «вовлечение несовершеннолетних».
Хотя, в сущности, чего такого?
Поп-музыка давно уже достигла небывалого уровня откровенности – или потеряла всякий стыд;
формулировка тут может варьироваться в зависимости от умонастроения говорящего. Самые горячие темы в этом году – полет голой Майли Сайрус на шаре и популяризированный ею же танец тверк (хотя слово «танец» здесь, в сущности, ни к селу ни к городу – это скорее конкретное па, исполняемое тугими девичьими ягодицами). В одном из новых видео Бейонсе тоже демонстрирует тверк, а количество нарядов на ее красивом теле зачастую стремится уже даже не к нулю, а к минус бесконечности. Короче говоря, ничего необычного – разве только то обстоятельство, что перед нами действительно, как и было сказано, американская народная певица. Не какая-нибудь старлетка с фабрики звезд, а девушка, озвучившая за последний год два главных массовых мероприятия в США – инаугурацию Барака Обамы и футбольный «Супербоул». Если перенести это на более близкие нам реалии, получится что-то среднее между Аллой Пугачевой и Иосифом Кобзоном – и, в общем, согласитесь, никто из них не выглядит потенциальной звездой тверка. Статус Бейонсе – не только привилегия, но и ответственность: девушка из хорошей семьи, папина дочка (Ноулз-старший с младых ногтей трудится супервайзером ее карьеры), примерная жена и мать, в общем, готовая ролевая модель – и тут вдруг такое.
Справедливости ради, у Бейонсе и раньше был эпизод, когда она немного слетела с катушек:
половина песен с диска пятилетней давности «I Am… Sasha Fierce» неожиданно были сделаны в довольно жестком клубном звуке, а сама певица в них представала эдакой бесшабашной оторвой. Но там это по крайней мере было оправданно драматургически: пластинка была разделена на две части, одну из которых Бейонсе пела от собственного лица, а другую – от лица Саши Фирс, своего внутреннего мистера Хайда. Здесь же весь этот лобовой сексапил смотрится неожиданно, хотя и, не будем скрывать, очень эффектно. Впрочем, иначе и быть не могло: речь, в конце концов, идет о девушке с внешностью миссис Ноулз. Другое дело, что свой новый рискованный имидж певица не всегда может примирить с привычкой нести в мир разумное, доброе и вечное. В первом же треке с новой пластинки, «Pretty Hurts», она прикидывается участницей конкурса красоты и высмеивает всеобщую фиксацию на девичьей внешности – мол, главное на самом деле то, что у человека внутри. Мысль, безусловно достойная ролевой модели, однако затем сама же Бейонсе с легкостью ее опровергает, нещадно эксплуатируя в каждом из семнадцати включенных в альбом видеоклипов собственную идеальную фигуру. Разрешить противоречие певица пытается с помощью вставленных прямо в тело песен семплов: из речи некой нигерийской писательницы и из монолога героини Джулианны Мур в фильме «Большой Лебовски». И та и другая высказываются в том духе, что быть можно дельным человеком (читай: феминисткой) и думать о красе ногтей (читай: получать удовольствие от секса с мужчинами) – но вопросов к миссис Ноулз это, увы, не снимает.
А вот по музыкальной части никаких вопросов к Бейонсе нет.
Певица явно дотошно подошла к выбору помощников: в итоге помимо обычных подозреваемых вроде Тимбаленда или Фаррелла Уильямса в сочинении и записи треков приняли участие такие разные люди, как канадский мастер исповедального хип-хопа Дрейк, юный гений r'n'b Фрэнк Оушен и даже солистка хорошей инди-группы Chairlift Кэролайн Полачек. В итоге получился диск достаточно разнообразный, чтобы не наскучить, но и достаточно цельный, чтобы не походить на лоскутное одеяло. В стреляющих дуплетом композициях «Ghost» и «Haunted» Бейонсе красиво заступает на территорию Джанель Монэ, а в песне «Flawless» впечатляюще осваивает резкое, почти восьмибитное электро, напоминающее записи тамильской певицы Майм. «XO», написанная в соавторстве с Райаном Теддером из One Republic, – добротный образец поп-музыкального позитива, а «No Angel» – впечатляющая соул-баллада в актуальной минималистской аранжировке. Короче говоря, слушать – одно удовольствие. А смотреть – два.