Лос-Анджелес, 70-е годы, время чудес: русские таксисты продают икру и водку; процветают и коммерчески преуспевают самые дикие формы искусства; у талантливых людей есть возможность, особо не работая, наслаждаться жизнью; на съемочной площадке рекламного клипа «Жигули» соседствуют с «кадиллаком»; повсюду секс, музыка и кино. Из общей утопической оргии ненадолго выпадает Чарльз Свон-третий (Чарли Шин) – одаренный графический дизайнер, брошенный удивительной девушкой (Кэтрин Винник) и в связи с этим потерявший всякую волю. Вернуться к жизни герою помогают сестра (Патриция Аркетт) с ее реальными, неголливудскими проблемами; закадровый психиатр; друг-комедиант (похожий на американского Урганта Джейсон Шварцман) и несчастный бухгалтер (Билл Мюррей).
Впрочем, большую часть времени Чарльз все равно проводит в фантазиях.
В них он спасает любимую девушку от нациста. В них же ему вручают премию «Грязный лжец года» под аплодисменты сотен обманутых красавиц. В них же он бежит от секретной женской спецслужбы, наказывающей ловеласов. В них же он восстает из могилы и танцует на собственных похоронах.
«Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего» — бенефис Чарли Шина, вернувшегося из наркотического изгнания пускай и не в большое кино, но в хорошее авторское. Актер в отличной форме; беспокойная биография неожиданным образом превратила его в мудреца; знаменитая ухмылка тоже никуда не делась. Поскольку безумная популярность Шина в интернете способна окупить любой артхаус, за него, вероятно, скоро начнется настоящая борьба среди инди-режиссеров.
А вот в блокбастеры, кроме пародийных, его уже, видимо, не позовут: отныне Шин обречен играть только Шина.
Фильм 47-летнего Романа Копполы, сына того самого Фрэнсиса Форда, интересно рассматривать как мужской ответ на «Где-то» его сестры, 41-летней Софии.
Обе картины – о том, как воспринимают мир дети, выросшие и созревшие на съемочных площадках своего отца. Но если София еще предпринимает хоть какую-то вылазку в реальность, то Роман остается жить в грезах. У этого подхода есть много человеческих минусов и один безусловно эстетический плюс. В отличие от работы Софии фильм ее брата очень легко смотрится и изящно выглядит. Ухоженное ретро, неоновые огни Лос-Анджелеса, музыкальные номера, трогательные культурные артефакты, исключительно красивые девушки и умопомрачительные автомобили в каждом кадре — больше нашим глазам ничего и не нужно.
Оба фильма – о мужском одиночестве.
Однако у Софии депрессия героя — классическая, жалкая и безвольная. У Романа апатия — пропуск в мир фантазий, поэтому вокруг Чарли Свона-третьего постоянно происходят чудеса. Поскольку разные формы опустошенности предполагают разные способы заполнения, Роману и Софии (и шире — всем мужчинам и женщинам) друг друга никогда не понять. Это, пожалуй, главная мысль фильма.
С содержательностью у него вообще скудно: кроме отчужденности влюбленных поднимаются еще две темы, и обе – более чем избитые. Первая: бесцельная жизнь – не беда, если ее проживать ярко и экстравагантно. Вторая: поскольку самые талантливые существа на свете — дети, то не стоит удивляться, что все взрослые, занятые в творческих профессиях, чудовищно инфантильны. Даже школьный бассейн глубже, чем эти мысли.
Впрочем, содержание не имеет значения, когда на нем есть такая парадная форма.
С чем фильм точно не хочется сравнивать, так это с работами Фрэнсиса Форда, снявшего в 33 года «Крестного отца», а в 40 лет — «Апокалипсис сегодня». В свете сравнения поколений поступок Николаса Кейджа, отрекшегося в юности от фамилии Копполы, уже не кажется героическим. Едва ли дело в не том, что он хотел добиться славы самостоятельно. Вероятнее, Николас просто понял, что не сможет соответствовать гербу семьи.
Трудно быть Копполой. Но все равно лучше, чем кем-либо еще.