Цивилизация
На вопрос, интересовавший журналистов едва ли не больше всего, — кто станет руководителем «Мастерской Петра Фоменко» после безвременной кончины основателя театра — артисты и начальство театра решили не отвечать, о чем сразу предупредили прессу. Проводившие сбор директор театра Андрей Воробьев и долго работавшие вместе с мастером режиссеры Иван Поповски и Евгений Каменькович сообщили, что решили объявить мораторий на обсуждение перспектив существования театра и имени нового художественного руководителя, пока не истечет сорок дней с кончины Фоменко.
Важно, что это решение поддерживает и Департамент по культуре Москвы, глава которого, Сергей Капков, присутствовал на сборе. Он подтвердил, что город никак не будет торопить процесс и примет любое решение труппы — которое, по словам режиссеров, должно быть бесконфликтным и по возможности единогласным.
А пока что министр культуры Москвы озвучил только планы создать в Москве музей Петра Фоменко.
И то и другое — решения беспрецедентные для театральной Москвы, где перестановки обычно проводятся директивными методами, а мнением труппы не интересуется никто. Можно вспомнить ситуацию двухлетней давности с театром имени Пушкина, когда после смерти возглавлявшего его Романа Козака началась такая жесткая кулуарная борьба за кресло, что Департамент по культуре вынужден был решительно остановить ее назначением нового главного режиссера Евгения Писарева спустя всего неделю после трагедии.
По отношению к театру Фоменко нынешнее начальство столичного департамента культуры проводит совершенно иную политику. И это объяснимо: «Мастерская Петра Фоменко» оказалась в таком тяжелом положении, которому можно найти совсем немного аналогов во всей театральной истории.
Речь не просто о смерти создателя театра — но о смерти режиссера, находившегося, вопреки преклоненному возрасту, в полном творческом расцвете и не знавшего, что такое кризис.
Ситуация близка той, что наступила в питерском БДТ после смерти Георгия Товстоногова, или в Театре на Таганке после отъезда Юрия Любимова за границу в середине 80-х. Оба театра от этих ударов так до конца так и не оправились. Андрей Воробьев сравнил состояние театра с тем, что ощущает человек, которого только что сбила машина: «Очень мощный стресс, который может длиться очень долго. Промежуток времени, когда человек не понимает, что у него сломаны ноги и руки». Вместе с тем, артисты театра всеми силами стараются не дать отчаянию захлестнуть их. Как сказал Каменькович, один из старожилов «Мастерской» успокаивал молодого артиста такими словами:
«А чего ты плачешь? Он же нас всему научил, и нам остается только работать».
Поэтому сбор труппы театр попытался провести в максимально приподнятой и рабочей атмосфере. Воробьев сообщил итоги прошлого сезона: всего было показано 457 спектаклей, которые посмотрели 121 057 зрителей. Театр много гастролировал, в том числе в других странах, а также подготовил девять тематических вечеров и концертов, среди которых был вечер памяти Беллы Ахмадулиной с участием Чулпан Хаматовой, Ингеборги Дапкунайте и Андрея Битова. Он шел в прямом эфире в интернете, и запись смогли увидеть зрители из шестидесяти государств.
Еще одно направление деятельности «Мастерской» для московских театров почти уникальное — организация выставок. В этот раз в их числе были экспозиции работ скульптора Андрея Волкова, театрального плаката (совместно с музеем им. Бахрушина), фотографий Сергея Роста и портретов Ахмадулиной. В следующем сезоне планируются выставки театрального костюма и сценической техники эпохи Возрождения (последнюю привезут из Вильнюса). Также театр хочет показать подборку фотографий Фоменко разных лет — а Департамент по культуре пообещал дать деньги на сохранение его архива.
Новый сезон, первый для театра без Петра Наумовича, — по счету юбилейный, двадцатый. Впрочем, официальные торжества пройдут только 13 января 2014 года. В канун Старого Нового года «Мастерская» проводит традиционный капустник для своих друзей, записи которого потом выкладываются в интернете и нередко набирают десятки тысяч просмотров. Этот праздник был задуман Фоменко как собственный День Театра, поэтому для празднования двадцатилетия выбрана именно эта дата.
Первой премьерой сезона станет спектакль Евгения Каменьковича «Дар» по Набокову. Его первые прогоны на зрителей прошли еще летом — таким образом, он оказался последним, выпущенным при Фоменко.
Последний русскоязычный роман Набокова считается одним из самых значимых его произведений, и написан он чрезвычайно сложным замысловатым языком, полным изысканных стилистических игр. Жанр спектакля обозначен как «эстетическое отношение искусства к действительности», а длиться он будет 4 часа. Главную роль, молодого автора Федора Годунова-Чердынцева, исполнит ученик Каменьковича Федор Малышев; его партнерами станут другие участники двух наборов стажерской группы театра.
Поможет им одна из ведущих актрис «Мастерской» Полина Кутепова в образе Критика, понятого как «воображаемая литературная необходимость»; но под причудливым гримом ее будет почти невозможно узнать.
Вслед за «Даром» выйдет спектакль для этого театра совсем неожиданный, но задуман он был тоже еще при Фоменко. Пластическую постановку «Моряки и шлюхи» готовит Олег Глушков, хореограф доброй половины всех московских премьер последних лет, также работавший над танцами в фильме «Стиляги». Вместе с тем, собственные спектакли он пока выпускал только со студентами ГИТИСа, и этот проект станет для него своего рода дебютом, как и для актеров первого и второго поколения «Мастерской» Ксении и Полины Кутеповых, Мадлен Джабраиловой, Томуса Моцкуса и Алексея Колубкова, с современным танцем до сих пор не сталкивавшихся.
Еще две работы, малоизвестную прозу Мандельштама «Египетская марка» и бунинские «Темные аллеи», готовят стажеры труппы. Каменькович и Поповски, постоянные режиссеры театра, не будут объявлять своих творческих планов до окончания сорокадневного срока со смерти Фоменко.
«Мастерская» находится на распутье, и что ее ждет — не предугадать никому. Однако надежды на то, что она сумеет преодолеть постигшую ее утрату и сохранить себя, не кажутся беспочвенными, ведь второго такого сильного и сплоченного коллектива попросту не найти. А последними впечатлениями от сбора труппы остаются фотография Фоменко за режиссерским столиком, проецируемая высоко на стену фойе, и свежие цветы под его портретом. Он действительно все еще здесь.
