Когда художественный руководитель ГЦСИ (Государственного центра современного искусства) Леонид Бажанов брался курировать проект «Координаты поколения», он при выборе экспонентов наверняка руководствовался не только совпадением юбилейных дат. И даже не только собственными предпочтениями, хотя признался, что именно Пивоваров, Шелковский и Штейнберг в свое время существенно повлияли на его взгляды. Надо полагать, куратор пытался еще и вывести определенную поколенческую формулу, описывающую московский арт-процесс во второй половине прошлого века.
И хотя трех фигурантов для этого явно недостаточно, все же выставка подразумевает нечто большее, чем просто коллективный оммаж по случаю юбилея.
Симптоматично, что представленные здесь авторы, несмотря на общую для всех принадлежность к нонконформизму, входили в разные сообщества и исповедовали не очень сходные творческие принципы. Эдуард Штейнберг относился к «лианозовцам», культивировавшим особую духовность на стыке фигуративности и абстракции, Виктор Пивоваров был одним из зачинателей отечественной версии концептуализма, а Игорь Шелковский стремился развить собственную стратегию по внедрению в современность прежних модернистских идей — в частности, русского конструктивизма.
Разумеется, подобными скупыми характеристиками деятельность юбиляров лишь обозначается, а не описывается. У каждого из них бывали этапы, выходящие далеко за рамки «амплуа» (например, Шелковский известен не только в качестве художника, но еще и как издатель легендарного эмигрантского журнала «А-Я», посвященного подпольному искусству в СССР). И все же кураторской установке по выявлению «координат поколения» в логике не откажешь: на условных осях абсцисс, ординат и аппликат отметки сделаны весьма выразительно. С одной лишь оговоркой: если иметь в виду искусство неофициальное — вернее, альтернативное. При другой постановке вопроса сбой в системе координат неминуем.
Выставка на троих получилась не слишком масштабной, поэтому многие оттенки приходится домысливать. Но возникает здесь один экспозиционный эффект, который трудно было предсказать в умозрении, даже зная творческие особенности каждого из художников.
Довольно неожиданным образом все три персональных раздела собрались воедино без всяких швов и зазоров, будто так и было задумано.
А ведь манеры и смыслы весьма различны. Если полуабстрактные холсты Эдуарда Штейнберга еще можно было представить в более или менее гармоничном сочетании с металлическими скульптурами Игоря Шелковского, тоже не стопроцентно фигуративными, то пивоваровский вариант концептуализма, казалось, должен был отваливаться от всего остального просто по определению. Однако листы из графического альбома «Шаги механика», равно как и ассамбляжи из цикла «Время Розы», стилистически вдруг совпали с произведениями двух других авторов. Даже надписи на картинах Штейнберга и рисунках Пивоварова почему-то образовали подобие переклички, хотя по всем параметрам никакого диалога возникать бы не должно. Не исключено, что срабатывает тот же самый ретроспективный феномен, позволяющий нам находить много общего в произведениях «первых авангардистов», которые частенько бывали яростными идейными противниками.
Подготовка к юбилейной выставке шла полным ходом, когда пришло известие о смерти Эдуарда Штейнберга. Он скончался 28 марта 2012 года в Париже, а похоронен в Тарусе — между этими географическими точками и проходила его жизнь в последние годы. У организаторов проекта оставалась возможность что-то переформатировать, переставить акценты или вовсе изменить концепцию: ведь смерть художника всегда провоцирует некоторый пересмотр прежних взглядов на его творчество. По счастью, куратор принял решение реализовать выставку в том виде, как она задумывалась. Не носиться с покойным автором как с писаной торбой, а отвести ему то самое место в общей конструкции, которое подразумевалось еще при его жизни — в этом жесте можно усмотреть подчеркнутое уважение.