Цивилизация
Дела у подростка Шона (Джош Хатчерсон), который в финале картины «Путешествие к центру Земли» (2008) прикидывал, на сколько «Мазерати» ему хватит россыпи извлеченных из недр алмазов, обстоят не радужно. Дядя, сыгранный Бренданом Фрейзером в прошлой серии, наобещав племяннику приключений минимум на пяток сиквелов, куда-то канул (как и режиссер Эрик Бревиг). Теперь мужской присмотр за юношей осуществляет отчим Хэнк (Дуэйн «Скала» Джонсон), бывший матрос. Из-под самой уютной домашней фланельки у него выглядывают такие наколки и бицепсы, что в упорном тявканье на него Шона можно предположить пубертатную тягу к суициду. Сознательно сыграть в ящик, однако, попробуют оба, когда на дряхлом вертолете, управляемом воздушным кустарем-таксистом Габбато (Луис Гузман) и его сексапильной дочкой (Ваннеса Энн Хаджес), устремятся в самый центр океанского смерча: попасть на воспетый Жюлем Верном, но не отмеченный на картах остров можно только так.
Картина относится к числу тех экранизаций классики, когда у зрителя, желающего убедиться, насколько психологически точным получится слуга-орангутанг Юп, нет необходимости перед просмотром перечитывать оригинал.
Как не стали этого делать режиссер Брэд Пейтон и трое его сценаристов, которые попросту открыли книжку в трех местах и обнаружили там ключевые слова «смерч», «остров» и «вулкан».
Подобную легкомысленность можно если не простить, то понять. Обстоятельными советами, как поймать на удочку тетерева, надоить молока из мертвого кита и электрифицировать пампасы, пухлый роман укомплектован на две трети, и на том, чтобы перенести его на экран в полном объеме, дрогнула рука и у тех режиссеров, что брались за «Таинственный остров» ранее.
Тем более что «Путешествие-2», строго говоря, не экранизация романа, а вдохновленная им фантазия, безграничности которой авторам вполне хватает, чтобы предположить, что и Верн, и Стивенсон в «Острове сокровищ», и Свифт в «Путешествиях Гулливера» имели в виду одно и то же место, а именно Атлантиду. Увы, красота замысла в манере альтернативных историков Фоменко и Носовского так и не получает должного развития.
Растянув меха баяна и выдав многообещающе затейливый аккорд, Брэд Пейтрон в дальнейшем исполняет не что-нибудь этакое из Губайдулиной, а про ямщика.
С другой стороны, режиссер сознательно не наводит постмодернистскую тень на плетень (на этом ранее погорела «Лига выдающихся джентльменов», тоже неплохо задуманная научно-фантастическая солянка) и особо умничать не намерен, памятуя, что снимает кино для дома, для семьи.
Как нишевой продукт фильм не вызывает больших нареканий. Из Стивенсона сюда перекочевало золото, которое героям не нужно искать по ветхим картам с крестиками, потому что драгметаллом в жидком виде фонтанирует вулкан, хорошо отовсюду видный. Из Свифта — не едкая социальная сатира, а тот простой отголосок авторской идеи, что это ужасно комично, когда маленькие существа вымахивают до исполинского размера — и наоборот. Из удивительной живности (а у Верна всего-то и есть, что скучные, хотя и питательные кенгуру, свиньи и кролики) фигурируют крохотный слон, гигантские ящерица и электрический скат.
Плюс в качестве главного аттракциона здоровенные пчелы, как будто залетевшие в картину прямиком из сна экс-мэра Лужкова.
Представительный воздушный бой, с участием людей, птиц и пчел, траекториями во многом обязан «Аватару». Но в целом перед нами тот нечастый случай, когда в блокбастере артисты не состоят мальчиками на побегушках при нарисованных на компьютере спецэффектах. В особенности хорош бывший рестлер Дуэйн «Скала» Джонсон, который с ходу раскалывает пиктограммы, подолгу смотрит в книгу, поет у костра под укулеле «What A Wonderful World» и демонстрирует физкультурный номер с участием вишен и собственной груди, описывать который словами — боже упаси. В отличие от Верна, у которого шестеро здоровых мужчин счастливо прожили бобылями три года, всем инстинктам предпочитая сельскохозяйственный, авторы фильма, которые не звери, предоставляют героям плацдарм для романтических маневров. С юношей и девушкой, положим, все понятно. Но куда увлекательнее наблюдать за робкими ростками симпатии между такими колоритными мужчинами, как Джонсон и Луис Гузман, фактурное лицо которого в лучшие моменты заливается румянцем, какой бывает только у деревенского яблочка.
Играющего дедушку главного героя Майкла Кейна охальник Джонсон обзывает бабушкой, не замечая в подслеповатых глазах чудаковатого старца того стального блеска, который у артиста все так же холоден и ясен, как в «Убрать Картера». Почему комические выходы одного заслуженного артиста (Аль Пачино в «Таких разных близнецах») иначе как популярным термином «гребаный стыд» не обозначишь, а от другого, даже если он едет верхом на гигантской пчелке, сияние исходит — поди пойми.
