Цивилизация
Несвоевременная в смысле не актуальная. Для широкой публики сочинения Стругацких — это уже «архив»: да, наверное, ценные книги; да, безусловно, классика литературы; да, вершина отечественной фантастики, кто спорит – но это же не повод прямо сейчас садиться и читать? Есть и куда более актуальное чтение, да и времени особо нет – вон, мне даже френдленту второй день пролистать некогда…
В итоге Стругацкие, как и многие кумиры прошлого века, обычно отправляются в папочку с названием «как-нибудь потом», что на деле означает безжалостное «никогда».
Неслучайно и издают их в последние годы, как и всех классиков, собраниями сочинений тиражом эдак тысячи в две, а редкие отдельные издания обычно украшают собой серии «Внеклассное чтение» либо (спасибо Роднянскому--Бондарчуку) «Кинороман».
Ну да бог с ней, с широкой публикой: она, как всем известно, фокусировать на чем-нибудь внимание сколь-либо продолжительное время органически не способна. Перейдем к стабильной аудитории. Есть, конечно, у АБС и свой круг поклонников, причем весьма многочисленный, сплоченный и, что довольно редко, нестыдный. Пусть их частенько обзывают «сектой» (определенные основания для этого есть), но, честное слово, это не худшая литературная секта на свете. Люди с умом и совестью, искренне любящие этих авторов и понимающие за что. Именно их стараниями Стругацкие в последние годы стали едва ли не самыми «исследуемыми» авторами, по количеству биографических описаний уступая разве что Сталину.
Вышедшая в ЖЗЛ книга Геннадия Прашкевича и Дмитрия Володихина – как минимум третье жизнеописание братьев за последнее десятилетие.
Достаточно вспомнить вышедшую в 2003-м книгу «Двойная звезда» Бориса Вишневского и совсем недавний увесистый том «Братья Стругацкие» Анта Скаландиса (Антона Молчанова). А есть еще польская биография от Вацлава Кайтоха, есть четырехтомник (!) «Неизвестные Стругацкие», эдакая биография в документах, письмах и воспоминаниях, есть, в конце концов, своеобразная автобиография писательского дуэта «Комментарии к пройденному», написанная Борисом Стругацким.
Так вот, из авторских жизнеописаний Стругацких книга Володихина и Прашкевича, безусловно, лучшая.
В ней нет ни сусальности Скаландиса, ни восторженной наивности Вишневского, и на вопрос, что можно почитать об этом авторском дуэте, можно с чистой совестью рекомендовать жэзээловский вариант. В книге нет излишней сосредоточенности на личной жизни: авторы прекрасно понимают, что писателя надо показывать главным образом через тексты, что они и делают, часто весьма успешно.
По большому счету у книги только один недостаток, но решающий. Та самая вышеупомянутая неактуальность.
Давние и многолетние поклонники Стругацких – а именно к этой категории относятся все авторы биографий – книг этого дуэта тоже не покупают. По той простой причине, что книги эти у них давным-давно есть и они выучили их практически наизусть. Как и положено сектантам, знают свое «священное писание» и «священное предание» от доски до доски. В этом, конечно, есть свои плюсы: доскональное знание предмета еще ни одному биографу не вредило. Но иногда многие знания оборачиваются многими печалями. У неискушенного читателя, к примеру, может возникнуть впечатление, что главная книга Стругацких – «Улитка на склоне». Без вариантов. Потому что о ней авторы «Братьев Стругацких» рассказывают раза в три дольше, чем о «Понедельнике…» и «Трудно быть богом» (самых популярных книгах дуэта, между прочим), вместе взятых. Что там ваш «Понедельник…» — с ним все понятно, а вот «Улитка» — «самая загадочная» вещь АБС. И спорить о ней и выдвигать собственные версии и толкования – любимая и бесконечная, наверное, забава всех стругацкофилов.
Проблема еще и в том, что авторы, как и подавляющая часть «сектантов», были «завербованы» много-много лет назад. И восприятие текстов Стругацких у них оттуда же – впечатления времен позднего социализма.
Когда наибольшее впечатление производило вычитывание из текста очередной эзоповой фиги, показанной «Софье Власьевне», да сердце щемило от очевидности параллелей между арканарской действительностью и окружающей совковой средой. И вот отсюда выплывает и затмевает все достоинства книги второе значение слова «несвоевременность».
Книга Володихина и Прашкевича не про сегодня, а про вчера. О нас тогдашних, а не о нас сегодняшних.
Можно, конечно, долго гадать, рассказывать и показывать, как отобразилась в «Улитке…» свинцовая душность брежневских времен, но сегодняшнему читателю Стругацких интересно совсем про другое, не о днях минувших, а о днях нынешних.
И это тем более обидно, что книги Стругацких, этой «двойной звезды» нашей фантастики, по части актуальности и злободневности и сейчас дадут фору многим сегодняшним властителям дум. По большому счету братья всегда писали об одной вечной для России теме – интеллигенция и власть. И сегодня, когда практически все «белые воротнички» Москвы стоят на Болотной площади, а самые дальновидные из них тревожатся, почему же, кроме них, там никого нет, так и хочется страницами цитировать какого-нибудь Аполлона из «Второго пришествия марсиан»:
«У вас была слишком легкая жизнь, сын мой, – сказал я прямо. – Вы заелись. Вы ничего не знаете о жизни. … У вас всегда было что кушать и чем платить. Вот вы и привыкли смотреть на мир глазами небожителя, этакого сверхчеловека.
Экая жалость – цивилизацию продали за горсть медяков! Да скажите спасибо, что вам за нее дают эти медяки! Вам они, конечно, ни к чему. А вдове, которая одна поднимает троих детей, которая должна их выкормить, вырастить, выучить? А Полифему, калеке, получающему грошовую пенсию? А фермеру? Что вы предложили фермеру? Сомнительные социальные идейки? Книжечки-брошюрочки? Эстетскую вашу философию? Да фермер плевал на все это! Ему нужна одежда, машины, нужна уверенность в завтрашнем дне! Ему нужно иметь постоянную возможность взрастить урожай и получить за него хорошую цену! Вы смогли ему это дать? Вы, со всей вашей цивилизацией! … Что же теперь удивляться, что фермеры травят вас, как диких зверей? Вы никому не нужны с вашими разговорами, с вашим снобизмом, с вашими абстрактными проповедями, легко переходящими в автоматную стрельбу».
Может быть, когда-нибудь биографию Стругацких напишет человек, никогда не читавший их книг «с пылу с жару», в каких-нибудь «Знании--силе» или «Юности». Может быть, тогда станет ясно, что из их творческого наследия осталось там, а что будет жить еще долго. Может быть, тогда книги этой «двойной звезды» дойдут до сегодняшних, не как свет умерших звезд доходит. Может быть, тогда мы поймем, почему вместо мира «Полудня» мы оказались в окружении «хищных вещей века».
