Цивилизация
«У него плоский живот, фигура подростка, матовая кожа азиата, еще у него бородка и усы постаревшего д'Артаньяна из «Двадцати лет спустя», он очень похож на комиссара-большевика и еще больше на Троцкого, разве что Троцкий, насколько мне известно, не занимался бодибилдингом», — так описывает Эмманюэль Каррер своего героя. А герой этот — лидер запрещенной в России Национал-большевистской партии (организация запрещена в России) Эдуард Лимонов. Он же прозаик, поэт, диссидент, экспериментатор в сексе и литературе, мечтатель, несостоявшийся террорист, революционер, участник войны на Балканах, светский лев, подпольщик, муж красавицы певицы, муж красавицы актрисы, русский, американец, француз и еще много кто — разнообразные ипостаси Эдуарда Вениаминовича здесь перечислены не зря.
Его биографа они тоже интересуют.
Писать биографию таких людей, как Лимонов, и просто, и сложно. Просто — потому что про свою жизнь Лимонов постоянно рассказывал в своих же произведениях. В конце концов, он строил свою жизнь как увлекательный роман и, следует признать, успешно построил. Сложно — потому что свою жизнь Лимонов максимально замифологизировал, да и грош цена той биографии, которая состоит исключительно из пересказа произведений описываемого героя. Книга Каррера действительно пересекается и с «Подростком Савенко», и с «Это я, Эдичка», и с книгами постсоветского периода. Иногда он пытается выяснить, где и что Лимонов придумал, иногда — нет. Но надо понимать, что если в России тексты Лимонова так или иначе вошли в список must read и на них уже выросло поколение писателей (во главе с соратником Лимонова по политической борьбе Захаром Прилепиным), то во Франции они известны не так хорошо. При этом некоторые французы (включая самого Каррера) помнят Лимонова как, в общем-то, довольно заметного участника парижской жизни 1980-х.
«Ехидные шутки в адрес Солженицына и тосты за Сталина — это именно то, что хотела слышать парижская тусовка», — вспоминает те годы Каррер.
Для парижских леваков-интеллектуалов Лимонов был своим до тех пор, пока не поддержал сербов во время войны в Югославии. Мало того что поддержал, но еще и поехал туда воевать, дружил с Арканом и Караджичем. Как такое может быть? Это один из вопросов, который поставил перед собой Каррер. Он встречался с Лимоновым, ездил вместе с ним по Москве на его «Волге».
«Две недели с Лимоновым — это все равно что интервьюировать подряд Уэльбека, Лу Рида и Даниэля Кон-Бендита (один из лидеров студенческих волнений во Франции в 1968 году, сейчас известный политик лево-зеленых взглядов)», — пишет Каррер.
Все это писатель делал неспроста, его полный замысел весьма масштабен: через биографию Лимонова он пытался написать свою версию истории России.
Откуда стремление к такому размаху? Каррер периодически приезжает в Россию, иногда его можно встретить потягивающим водку в одном из московских ресторанов; если вы попытаетесь взять у него интервью, когда водки выпито уже прилично, то Каррер перейдет на русский, который он, в общем-то, неплохо знает. Правда, сам писатель в книге признается, что французский Лимонова до сих пор лучше его русского.
Каррер не просто потомок белоэмигрантов, в жилах которого течет кровь русских и грузинских аристократов, но еще и сын советолога и писательницы, постоянного секретаря Французской академии (это вершина карьеры, о которой только может мечтать французский литератор) Элен Каррер-д'Анкос. Она написала множество книг о России, в том числе и работу «Расколовшаяся империя» 1978 года, в которой рассуждала о будущем распаде СССР. И угадала часть причин этого распада.
Книга Каррера — своего рода вызов матери. С подтекстом: «я тоже могу писать труды про историческую родину». Примерно четверть книги — это отступления, в которых писатель рассказывает своему французскому читателю про Россию. Про то, кто такие зэки и какой ореол их окружает.
Про то, что запой — «это не просто напиться в баре, как у нас во Франции», а что это надолго и что это для России важнейшее понятие.
Объяснять приходится все: почему для России сербы и хорваты — это не абстрактные забавные народы на краю вселенной, а вполне конкретные враги и союзники. Чуть ли не абзац уходит на определение понятия «natch-kluba» — сразу и не понятно, что речь идет про должность «начальника клуба», которую занимал отец Лимонова. Каррер даже цитирует анекдоты про новых русских, естественно, предварительно подробно разжевывая, почему они смешны.
А что же Лимонов? Чем дальше читаешь книгу, тем яснее понимаешь, что он лишь повод поговорить о России.
Вот, например, и Лимонов, и Путин считают, что развал СССР был величайшей катастрофой ХХ века. Ни одному французу такая мысль в голову не придет. Чтобы понять, что имеется в виду, догадывается Каррер, надо пройти вслед за Лимоновом сложный путь от города Дзержинск через Харьков, Париж, Нью-Йорк, Балканы, осажденный Белый дом, «еврогулаг» в Энгельсе до конспиративных квартир в Москве. Биография Путина Каррера не заинтересовала.
Emmanuelle Carrere. «Limonov». — P.: P.O.L., 2011.
