Цивилизация
В «Киноклубе на Винзаводе» открылся фестиваль запрещенных фильмов «Полка. Освобожденное кино! Часть 1 [1929–1953 гг.]». До 20 сентября покажут более 20-ти художественных, документальных и даже анимационных картин из числа тех, что ложились на «полку» по идеологическим и не только причинам в советские годы, прочтут про каждую из них лекцию, а в качестве бонуса вспомнят, какими были рекламные ролики в СССР, начиная с 1970-х и до распада страны.
Программу возвращенного в разные годы зрителю кино, в которой представлены пострадавшие фильмы Сергея Эйзенштейна, Дзиги Вертова, Михаила Калатозова, Льва Кулешова, Абрама Роома, Марка Донского и других советских кинодеятелей, составил киновед Евгений Марголит, последовательно проводящий ликбез в области советского кинематографа: это он является автором одной из самых интересных программ Московского кинофестиваля последних лет — «Социалистического авангардизма».
Помимо полнометражного художественного и документального кино, а также фотореконструкций утерянных лент «Бежин луг» Эйзенштейна (реконструкция Наума Клеймана), «Дохунда» Льва Кулешова и «Женитьба» Эраста Гарина и Хеси Локшиной (реконструкции Николая Изволова) на фестивале будет представлена полочная советская анимация.
И это вовсе не антисоветчина, как можно вообразить.
Так, мультфильм «Межпланетная революция. Совершенно вероятное происшествие в 1929 году» 1924 года затевался как анимационные вставки в «Аэлиту» Якова Протазанова.
Чтобы представить, от чего отказался режиссер, достаточно короткого описания образного ряда истории, которая открывается титром: «Сказ о том, как красный воин Коминтернов за буржуями летал и на Марсе, на планете, всех буржуев разогнал!!!» Здесь есть буржуй-бульдог с топором и в цилиндре, под которым скрывается свастика. Есть вампиры в смокингах (снова при свастиках, но уже прямо на лбах), которые сосут кровь из связанного по рукам и ногам рабочего. Есть жаба на сердце американского капиталиста. Есть враг, у которого волосы дыбом встают от газеты «Правда». Есть гигантская голая жопа империализма. Есть красноармеец, который утаскивает кровопийцу в зазеркалье, и советский межпланетный дирижабль, преследующий летающую калошу с беглецами. Все это и даже больше помещается менее чем в десятиминутное произведение.
Еще одна спецпрограмма выбивается хронологически и идейно, но зато способна привлечь зрителей ностальгическим антуражем — это «Фестиваль советской рекламы»,
в рамках которого с 1 по 14 сентября будут показывать рекламные ролики 1970-80-х. В одном из них, например, Михаил Боярский помещен в изначально пустую, но волшебным образом заполняемую шкафами-стенками, креслами и тумбочками квартиру: похоже на то, как Финчер проиллюстрирует «икеевский» каталог в «Бойцовском клубе», но это реклама советских мебельных магазинов. Вполне возможно, что ностальгия лучше сработает именно здесь: странные короткие и не очень (хронометраж не был ограничен стоимостью рекламных блоков на ТВ, как сейчас) фильмы о товарах народного, но не всегда явленного народу потребления сродни советским же игровым автоматам и прочим атрибутам жизни при «развитом социализме».
В рамках открытия научно актуальный тон фестивалю задал круглый стол, в ходе которого внушительный набор киноведов (от Наума Клеймана до Андрея Плахова) обсуждал собственно понятие «полки» и связанные с ним представления и мифы о цензуре и запретности.
Подробно же обсудив причины помещения на «полку» советских фильмов (от невыполнения идеологических задач до технических проблем), участники обратились к современным прецедентам непопадания готовых или почти готовых лент в прокат.
Несколько раз речь заходила про конфликт режиссера Эдгара Бартенева с продюсером Светланой Кучмаевой, в результате которого первый был уволен и отстранен от монтажа своего полнометражного дебюта (ранее Бартенев успешно снимал документальное кино).
Сам Бартенев присутствовал в зале и коротко изложил свою версию: есть государство, которое в лице Министерства культуры дает деньги на кино, есть продюсерская контора, которая распоряжается полученной на картину суммой и владеет результатом, и есть режиссер, который, собственно, снимает фильм, но, по условиям стандартного для российского кино контракта, может быть отстранен в любой момент. Что и произошло: поводом для увольнения стало несоблюдение сроков, отпущенных на монтаж, — продюсеры торопились сдать фильм, чтобы не быть оштрафованными Минкультом.
С одной стороны, подписывая контракт, каждый более или менее знает, на что идет.
С другой, в условиях госфинансирования это не просто конфликт заказчика с исполнителем. Возникает схема, в которой продюсеры необязательно стремятся максимально эффективно выпустить фильм в свет — главное, отчитаться за полученные деньги и вовремя сдать работу в госприемку, а увидит ли ее кто-нибудь и какой она получится, уже, может быть, не так важно.
На этой сдержанно пессимистической ноте круглый стол завершился, и программа продолжилась показом фильма Абрама Роома «Строгий юноша». Как и все показы фестиваля, этот предварялся киноведческой лекцией: из рассказа Ирины Гращенковой можно было извлечь и связанные с темой вечера параллели. Пусть «Строгий юноша» пролежал в хранилище три десятка лет, но зато в процессе работы над ним Роом мог позволить себе по три месяца искать подходящую решетку для ограды, создавая визуально совершенную ленту о любовном треугольнике в утопическом мире скульптурных комсомольцев и выдающихся хирургов. Впрочем, и сегодня одним дают месяц на монтаж, другие годами выстраивают утопию в Харькове. Перефразируя того самого строгого юношу: последних мало, первых много — в каждой системе есть свои чемпионы.
С полной программой фестиваля можно ознакомиться на странице «Киноклуба на Винзаводе».
