Цивилизация
4 июня в московском клубе Milk выступит группа Beady Eye — новый проект одного из героев брит-попа Oasis Лиама Галлахера. Членами группы также стали гитаристы Oasis Энди Белл и Колин Гем Арчер и концертный барабанщик Oasis Крис Шеррок. Фактически, новая группа — это тот же Oasis, лишившийся идеолога и автора большинства хитов группы, брата Лиама Ноэля Галлахера. Новый коллектив заявил, что главное его отличие от старого в том, что здесь музыканты играют не брит-поп, а настоящий рок-н-ролл, что и подтвердили дебютным альбомом «Different Gear, Still Speeding», который оказался лучшей пластинкой года для всех поклонников ретропаб-рока. В преддверии концерта «Парк культуры» связался с Галлахером и Беллом, и, несмотря на строгие указания менеджмента, музыканты не смогли удержаться от разговоров о своей старой группе.
— Вы знаете, несколько дней назад нам пришло строгое письмо от вашего менеджера с предупреждением даже не пытаться говорить с вами о «сами знаете какой группе», бытует мнение, что вы попросту бросаете трубку…
Лиам: Ерунда. Ты можешь спрашивать, о чем хочешь. Мы нормальные пацаны.
— Вы фактически начали новый проект с нуля. Каково это вообще, быть большой звездой и снова оказаться в начинающих? Если вы вообще ощущаете себя так?
Энди: Новое начало — это всегда очень круто. Я вот себя сейчас очень хорошо чувствую в качестве начинающего.
Лиам: Да, это все очень классно, но, понимаешь, мы вообще не думаем про всю эту шнягу — начинающий, не начинающий. Мы просто музыку играем. И она людям нравится — вот это главное, понимаешь?
— Впечатление такое, что, когда «сами знаете какая группа» схлопнулась, вы вздохнули с облегчением. Это так?
Лиам: Ну да, что-то вроде того. Мы теперь сами себе хозяева, раньше каждое наше движение становилось целым событием, на любой чих уходила уйма сил и времени. Теперь хотим репетировать — идем репетируем, хотим в студию — идем в студию. Встаем и идем, и не ждем сутками звонка «вы можете прийти». Мы сами все решаем для себя, сами себе хозяева, понимаешь?
Энди: Мы с удовольствием приняли это решение, и нам очень нравится, что это целиком наша ответственность. Без Ноэля мы не растерялись, наоборот даже, я теперь больше понимаю про то, что делаю. Вот ты думаешь, что нам с ним было тяжело, а я не назвал бы это «тяжелым» — скорее, скучным, мы как будто были сессионниками у Ноэля, вообще неинтересно. Не было никакого вызова в том, что мы делали. А теперь есть.
— Принято считать, что главные музыкальные баталии всегда разворачивались между английской и американской сценами — то одна, то другая входила в моду…
Лиам (резко перебивает): Вообще-то, понимаешь, музыка — это не про моду.
Энди: Все дело в звуке, английский и американский звук происходят из двух разных миров.
Лиам: Да кто это придумал вообще, что американская музыка борется с английской? Я о таком вообще не слышал никогда. Это все выдумки. Я могу тебе сказать, что английская музыка сейчас стала более цветной, понимаешь меня? А американская так и осталась черно-белой. Я тебе скажу, что Beady Eye вообще особняком стоит. Вот мы можем существовать помимо всех этих различий.
— При этом ваш альбом сделан в ретроключе. Зачем вам это? Не боитесь разговоров, что вы хотите влиться в волну ретророка?
Лиам: Да срал я на весь этот ретророк. Я играю то, что мне хочется, мне нравится так играть, понимаешь? Я хочу, чтобы мне было комфортно с моими песнями.
Энди: Ну то есть, понимаешь, это не трибьют шестидесятых, это наш стиль.
— Но у вас там даже прямые есть цитаты. Из The Who, например.
Лиэм: Где именно?
— В песне «Beatles&Stones» у вас среди прочего прямая цитата из «My Generation». Да и только ленивый не сказал еще, что вы поете как Джон Леннон. Не устали от таких сравнений?
Лиэм: Нет, ты не понимаешь. Это же рок-н-ролльный номер, конечно, она тебе что-то напоминает, но это ни фига не цитата. Дело вообще не в этом. Мы написали классные песни, мы очень круто играем их живьем. Пока у нас есть наша музыка, мне плевать на все сравнения.
— Что вы, кстати, играете на концертах — альбомных вещей пока недостаточно для полноценного сольника…
Энди: Мы играем песни с альбома и несколько бисайдов. На концерт хватает. Ничего из Oasis там не будет, не надейтесь.
— Как вам играется на маленьких площадках после забитых стадионов?
Лиам: А что, «Небворт» (одна из самых больших британских площадок, на которой играли Oasis. — «Газета.Ru») — вершина мира? Мне в маленьком зале — очень круто, это совсем другое ощущение. Мы с такими небольшими концертами можем в два раза больше мест объездить. С Oasis я никогда не попал бы в Россию. Понимаешь?
— Гем уже был в Москве, он вам что-нибудь рассказывал про город?
Энди: Он много чего рассказывал, смешные всякие штуки про клуб. Про площадь тоже рассказывал. Мы очень ждем этого концерта. Гем говорит, у вас там атмосфера особенная.
Лиам: Я хочу увидеть людей, как они выглядят, какую музыку слушают. Мне вот это интересно. Я хочу увидеть своих русских фанов.
Здесь можно посмотреть видеообращение записанное музыкантами Beady Eye специально для московских фанатов.
