Цивилизация
В прошлом году Чеховский театральный фестиваль с удовольствием исполнил обязательную повинность – справил юбилей классика, давшего смотру имя, чтобы сейчас, год спустя вновь без оглядки погрузиться в пучину актуального искусства. Надо сказать, что и в прошлом году чеховские герои все больше не только говорили и пили чай, наблюдая за тем, как рушатся их судьбы и бьются их сердца, но действовали – в прямом, опорно-двигательном смысле. В этом же году в фокусе — уже на правах основного мотива — оказался современный танец, пронизавший самые разные сюжеты и концептуальные задумки. Тем паче что Италия и Испания, которым посвящен нынешний российский год, к танцу более чем располагают.
Важнейший пункт итальянской программы — «Проект «J». О концепции Лика Сына Божьего» Ромео Кастеллуччи. Как любой яркий экспериментатор, Кастеллуччи, побывавший директором Авиньонского театрального фестиваля и Венецианской биеннале, успел прослыть одновременно пророком и шарлатаном. Вслед за прогремевшей в Авиньоне трилогией на основе «Божественной комедии» на этот он двинулся дальше во времени, взявшись исследовать религиозно-ритуальную природу театра через иконографию Высокого Возрождения — ключевое место в оформлении спектакля играет фрагмент фрески Антонелло да Мессина Salvator Mundi.
Испанские танцевальные проекты (от фламенко до контемпорари), в свою очередь, куда более щедро рассыпаны по афише.
В ней целых две программы одноактных балетов мадридской труппы нынешнего худрука Михайловского театра Начо Дуато. Тему рая и ада, оставленную итальянским коллегой, под скрипичные переливы Арканджелло Корелли и Доменико Скарлатти продолжит постановка «Arcangelo» (2000), а в другой вечер можно будет увидеть «White darkness» (2001) – любопытнейший эксперимент по совмещению высокого искусства балета и не самой очевидной для танцевальной постановки темы наркотиков. Спектакль посвящен погибшей от наркомании сестре постановщика.
Сравнить отечественное исполнение хореографии Дуато с автохтонным можно будет после премьеры «Por vos muero» («За вас приемлю смерть») в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Собственно российская программа фестиваля предназначена для тех, кто не ходит в театр с фанатичной регулярностью:
здесь покажут важнейшие премьеры сезона — от «Будденброков» нового худрука Театра им. Маяковского Карбаускиса и «Околоноля» Серебренникова до блестящей «Русалочки», поставленной Джоном Ноймайером в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данчеко.
К танцевальному театру обратился и канадский авангардист Робер Лепаж (в 2010 его «Липсинк» был признан лучшим иностранным спектаклем, показанным в России). Объединившись с всеевропейской балетной примой Сильви Гиллем и хореографом Расселом Маллифантом, он поставил биографию загадочного авантюриста XVIII века шевалье д'Эона, который с равной легкостью обводил вокруг пальца Бомарше и императрицу Екатерину II, скрывался от недругов в женском платье, а под конец жизни всерьез объявил себя мадам де Бомон – пол героя является предметом споров до сих пор. Название спектакля «Эоннагата» — каламбур и аллюзия на японский термин «оннагата», означающий мужчину на женских ролях в театре Кабуки. Трое создателей спектакля умышленно пошли на эксперимент, ставящий их в непривычное положение. Так, балерине здесь придется декламировать драматический текст, режиссеру — танцевать, а хореографу – фехтовать. Кроме того, каждый из них сыграет главного героя, а живой классик Лепаж, завоевавший сердца как театралов, так и киноманов, освоит образ русской царицы.
Самым же уникальным событием станет показ одноактных балетов американского авангардиста Мерса Каннингема — их можно будет увидеть в Москве оригинальном исполнении в первый и последний раз.
Дело в том, что хореограф скончался два года назад, но труппу завещал распустить только после прощального турне, единственной российской остановкой которого и станет Чеховский фестиваль. Технократ Канингем, водворивший танец в пространство современного искусства, называл главными событиями своей творческой жизни появление минималистской музыки, алеаторики, легкой видеокамеры и компьютерного моделирования. Все эти вехи и будут отражены в ретроспективной программе фестиваля: «Тропический лес» 1968 года, оформленный Энди Уорхолом, «Xover» под музыку автора бессмертной «4'33» Джона Кейджа и «Biped», декорацией к которому служит изображение с датчиков motion capture на теле танцовщика.
Ну и наконец, отдельно стоит отметить спектакль, отклоняющийся от намеченной фестивалем траектории перехода от драматического к физическому – да и вообще от всех актуальных маршрутов.
«Гроза» — пьеса 1934 года в постановке Пекинского народного художественного театра — не имеет никакого отношения к Островскому и рассказывает о разложении буржуазной семьи через инцест, фрустрацию и прочие милые сердцу интеллектуала вещи. Меж тем пьеса — веха в истории китайского сценического искусства, визитная карточка ПНХТ. Спектакль возобновлен к юбилею автора — драматурга Цао Юя, увлекавшегося Ибсеном и Чеховым и основавшего реалистическую психологическую драму на подмостках, где господствовала пекинская опера. А чтобы в хрестоматийности произведения не оставалось никаких сомнений, добавим, что с роли в одной из постановок в свое время начал творческий путь молодой китайский актер Брюс Ли.
Ну а откроется фестиваль сегодня спектаклем регулярного столичного гостя Деклана Донеллана «Буря». Полное расписание можно увидеть на сайте фестиваля.
