Цивилизация
Герои прошлогоднего участника каннского конкурса, фильма «Еще один год» Майка Ли («Тайны и ложь», «Вера Дрейк», «Беззаботная»), Том (Джим Бродбент) и Джерри (Рут Шин) живут где-то в лондонских предместьях в аккуратном домике размеренной жизнью интеллигентной пары в возрасте. Джерри — консультант-психолог, Том — инженер-геолог. Вместе герои возделывают огород и принимают гостей. Их сын Джо (Оливер Молтман), кажется, подзадержался в холостяках. Брат Тома Ронни (Дэвид Брэдли) не может к закату жизни похвастаться достижениями: жена при смерти, сын давно сбежал, с профессиональными успехами тоже сложности. Друг Кен (Питер Уайт) — одинокий рохля в летах, которому следовало бы реже браться за пивную бутылку. Чаще всех заезжает столь же одинокая разведенка на грани нервного срыва Мэри (Лэсли Мэнвилл) — она цепляется за уходящую молодость, слишком недвусмысленно оказывает знаки внимания сыну друзей и слишком очевидно раздражается знакам внимания Кена.
За два часа в жизни большинства героев мало что изменится, но измениться может отношение к героям зрителя. Благостность Джерри и Тома постепенно обнаруживает свой предел, и без того не самые радостные мирки их друзей постепенно превращаются в безысходные, вино служит уже не поддержанию разговора, но болеутолению. За аккуратным английским фасадом вновь обнаруживается пугающая неустроенность.
— Это фильм о старости?
— Это фильм о многих вещах, и я не могу выделить в нем какую-то одну центральную тему. Разумеется, всегда можно сказать, что это кино о жизни, но подобный ответ на вопрос ничего не объясняет и рискует прозвучать претенциозно. Про мои фильмы, и «Еще один год» не исключение, вообще нельзя сказать: «Идея картины заключается в том, что...» Да, какие-то моменты связаны с тем фактом, что мне исполнилось 67 лет. Так что в каком-то смысле фильм вырос из круговорота жизни, которая продолжается, и того, как каждому из нас приходится с этим справляться, — но это общий опыт.
— Ваш предыдущий фильм «Беззаботная» был о тридцатилетних...
— Признаюсь, я действительно подумал: «ОК, сниму что-нибудь про сверстников». Это правда.
— Почему?
— Почему? У меня много друзей, некоторые вдвое моложе меня. Я же не заперт в каком-то хранилище древностей — иногда даже зависаю с сыновьями. Они на пороге тридцатилетия, и у нас отличные отношения, которые напоминают отношения между Томом, Джерри и Джо в фильме. Но также я провожу время и с очень давними друзьями из 1960-х, так что в какой-то момент подумалось «об этом тоже стоит поговорить». Как я уже сказал, это не единственная тема фильма — там много всего намешано.
— Кстати, такие славные отношения родителей и детей редко можно увидеть на экране.
— Пожалуй, но мне интересно показать самых разных людей в разных обстоятельствах: тех, у кого все в порядке, и тех, у кого нет.
— Том — это ваше альтер эго?
— Мне бы хотелось так думать! Правда! Ну, может, в какой-то степени это и так. Не знаю. Он хороший парень. Опять же, не из шоу-бизнеса. Так что ему это легко дается. Все, о чем ему приходится беспокоиться, это камни, земля и тоннели. Он не снимает кино, которое выматывает по полной. Так что у него все путем.
— Он герой фильма?
— Нет. Он центральный персонаж, но он не герой. Я не делаю героев. Думаю, что эти ребята (Том и Джерри) сошлись очень молодыми, нашли друг в друге то, в чем нуждались, и доверяют друг другу. Они создали комфортный мир, где могут быть подлинными и органичными. Некоторые люди хороши в создании такого уклада, который позволяет проживать жизнь легко. В то время как некоторые из нас, многие из нас невольно так устроили свои жизни, что их трудно прожить, построить в них отношения. Есть вещи, которые сподвигают людей на то, чтобы создать мир, который удовлетворяет их потребностям, но далеко не все мы способны на это.
— Не слишком ли идеальная пара Том и Джерри?
— Они в ладу с собой. Они сфокусированы на том, чтобы быть вместе. Дух каждого из них здоров, поэтому их отношения гармоничны. Но у них есть проблемы, одной из которых является Мэри. Болевая точка этого фильма очевидна.
— Что не так с Мэри?
— Это как раз зритель должен решать. Но вы можете посмотреть на нее и сказать: «Этой женщине явно не везло». Она жертва обстоятельств, жертва общественного устройства. Несчастливая женщина, оказавшаяся под давлением. Очевидно, с ней плохо обходились люди, особенно мужчины, в этом ее неудача. А можно сказать — и это является вопросом выбора — что, быть может, в чем-то, что с ней случилось, она должна винить только себя. Что она сама навлекла на себя все свои проблемы. Она же не старая дева, которая прожила годы в изоляции, в жизни которой не было отношений и любви. У нее были взлеты и падения, душевные волнения. Все не так просто. Я пытаюсь составить объемный, завершенный портрет человека, который будет вызывать сочувствие. Кем именно вы ее сочтете, уже ваше дело.
— Чем вас заинтересовал средний класс?
— Ну, для меня вопрос вообще так не стоит. Как режиссер, который не снимает автобиографические фильмы в самом прямом смысле этого слова, я нахожу свою обязанность в том, чтобы смотреть на мир, что-то о нем понимать и говорить о людях, которых вижу. Если это люди из среднего класса, то так тому и быть, это моя естественная среда обитания, я в ней вырос. В этом фильме, брат Тома — явный представитель рабочего класса, из которого, очевидно, и сам Том вышел. И акцент Джерри сообщает, что она также выходец из рабочего класса. Я бы предположил, что они представители среднего класса с хорошей вертикальной мобильностью. Порой я проявляю интерес к миру высшего класса, но он никогда не был частью моего непосредственного опыта, а все, что я делаю, так это, говоря словами Шекспира, «держу зеркало перед природой». Показываю мир, в котором мы живем.
— Том и Джерри много внимания уделяют своему огороду — это что-то значит?
— Ну, они люди, которые воспитывают, взращивают. Взращивать — это в их натуре. И, кроме того, это фильм о течении времени, о цикличности жизни.
— А у вас есть какие-нибудь увлечения вроде садоводства?
— Я живу в квартире посреди Уэст-Энда в Лондоне. Так что я не садовник. Когда у меня был сад, я ленился что-либо с ним делать. Чем я занят? Я общаюсь. Я читаю. Я смотрю фильмы. Я хожу в театр. Я слушаю музыку. Меня очень интересует искусство, живопись. Я гуляю. Я готовлю еду. Я провожу время с моими сыновьями. Я провожу время с моими друзьями. И я делаю некоторые другие вещи, о которых не собираюсь вам рассказывать.
— Какое место занимает юмор в вашей работе?
— Я не стараюсь специально изловчиться и пошутить. Меня интересуют проблемы, с которыми сталкиваются персонажи, драматургия того, что с ними происходит. Если случается что-то смешное, то это происходит естественно, потому что жизнь состоит из комического и трагического. Жизнь глубока и смехотворна. Жизнь печальна и светла. Вот какова она. Меня спрашивают: «Как вы решаете, что нечто смешно?» Я не решаю — потому что оно само таково. Оно же может быть и трагично в то же время. Нельзя быть смешным, отбросив реальность. И не может быть подлинной трагедии без шуток.
— Важно было попасть с «Еще одним годом» в Канн?
— Дело не в том, чтобы получить в Канне приз. Когда «Золотую ветвь» дали фильму «Тайны и ложь», это было очень кстати, но все равно это не то, ради чего все затевается. Кинофестивали — и Канн не в последнюю очередь — это чествование кино. Мы часть шоу-бизнеса. И то, что в мире есть событие, которое собирает вместе режиссеров, зрителей, журналистов, уже само по себе здорово. Внимание всего мира фокусируется на кино. Канн важен как защита от Голливуда, сопротивление Голливуду. Ребята из Голливуда могут прийти сюда, развесить рекламу своих рождественских поделок, но они не могут купить фестиваль! Это евроцентрическое событие для всего мира, которое я люблю за то, что какой-нибудь обскурный режиссер из третьего мира запросто может попасть в конкурс и выиграть «Золотую ветку», это же здорово. Вот в чем суть. Мы не монахи-трапписты — мы делаем фильмы для зрителей. Я не снимаю в одиночку, я работаю с большой командой, и мы все делимся опытом. Это важно.
— Алкоголь — это большая проблема в Великобритании? Судя по фильму...
— Во-первых, конечно, злоупотребление алкоголем в фильме не делает его фильмом об алкоголизме. Это о боли и о том, как, пытаясь с ней справиться, люди употребляют алкоголь или наркотики. Вот в чем трагедия. Да, англичанам хуже, чем другим, удается контролировать себя и пить в меру. Это очень нездорово. Не прекращаются споры по поводу того, следует ли закрывать бары пораньше. Но вы не должны забывать о том, что Великобритания это безумная страна! У берегов Европы притаился безумный остров! Сходите с лодки в Дувре или с самолета в Хитроу, или с поезда на Сент-Панкрасе — и вы в безумной стране. Рехнуться! Вот почему мы так любим ее. Нигде нет такого безумия, как в Великобритании... Я настаиваю.
