Цивилизация
Покинувшая сумеречную франшизу после первого же фильма Кэтрин Хардвик то ли затаила обиду, то ли просто не успела полностью реализовать амбиции в области рифмования крови с любовью, но продолжает гнуть свою линию в попытке адаптировать старый сюжет к запросам аудитории Джастина Бибера и собственным представлениям о прекрасном.
В соответствии с предполагаемой задачей деревня будущей Красной шапочки, а пока еще просто первой красавицы Валери (Аманда Сейфрид) помещена в сгенерированный на компьютере зимний лес, и знакома каждому, кто видел хоть одну компьютерную игру с героями, драконами и орками. Бежать из такой, не глядя, и Валери сбежала бы с валящим лес другом сердечным (Шило Фернандез), но тут как раз объявился оборотень и лишил героиню сестры, а мама твердо вознамерилась выдать дочку за парня побогаче (Макс Айронс).
Плюс в деревню прибывает истребитель нечисти с замашками инквизитора (Гэри Олдман), все выходы перекрывает средневековый спецназ, среди населения сеется атмосфера взаимного недоверия: оборотнем может оказаться каждый.
Обладательнице трогательно распахнутых глаз Аманде Сейфрид не привыкать к роли взрослеющей девушки, которой грозит быть съеденной (вспомним блестящее «Тело Дженнифер»), а намерения интерпретировать сказку через Фрейда авторы не скрывают — в конце концов и «Сумерки» были про «хочется, но колется». Но из кого бедной девушке приходится выбирать? Дровосек, пусть и похожий на юного Хоакина Феникса, словно чередует появление в кадре с походами к стилисту, а на все случаи жизни имеет одно выражение лица. Жених-кузнец (Макс Айронс), с другой стороны, неуверенно глядит на впаренную ему невесту. Оба одинаково неубедительны как в качестве вероятного оборотня, так и в роли объекта или субъекта страсти.
Безжизненные манекены, им следовало бы подучиться у Меган Фокс — с ностальгией вспоминается ее акт людоедского соблазнения Сейфрид в том же «Теле Дженнифер».
Неубедительные герои издевательски оттенены актерами с возможностями побогаче: тут и упомянутый Олдман, и характерный Лукас Хаас в роли местного доброго пастыря. Первый, помимо прочего, был Дракулой в истории кровавой любви совсем другого уровня, а в багаже второго отличная карьера в авторском голливудском кино с «Последними днями» Ван Сента и запоминающимся хромоногим наркоторговцем в «Кирпиче» Райана Джонстона. Их бы в сценарий поизобретательнее — было бы где развернуться.
Проблема даже не в том, что авторы не могут себе позволить лишней вольности из страха потерять целевую аудиторию еще на подходах к кинозалу. В конце концов, в тех же «Сумерках» без единого поцелуя с подростковым томлением сердец и готическим туманом было все в порядке.
Однако сложно удержать в голове светлый образ героини, когда автор в трудно объяснимой лихорадке заваливает ее выуживаемым из голливудских подсобок скарбом.
Эффектные пролеты камеры в финале над бредущей через снега фигуркой в красном словно предварены несколькими сериями низкобюджетного фэнтэзи-сериала с костюмами из магазина товаров для школьного маскарада. Неожиданно разгоняющий кровь праздничный рейв вокруг отрубленной волчьей головы, кажется, вклеили из фильма побогаче и повдохновенней. Но рейв заканчивается и вся деревня возвращается к отбыванию повинности на субботнем спектакле для маленьких. Когда на детский утренник прибывает герой Олдмана и с трагическим надрывом, особенно неуместным на фоне постных лиц массовки, вещает про опасность, которая грозит душам в ночи и дни красной луны, думается: какая тварь укусила людей, чтобы они так бездарно потратили свой шанс на побег в сказку?
