Цивилизация
Сама по себе формулировка «бьеннале молодого искусства» выглядит очень даже привлекательно. Она сулит свежесть художественных решений и нестандартность подходов, предполагает некий драйв и расширение обоймы. На практике же получается совсем не так лихо, как в теории. В потоке амбициозной самодеятельности отловить подлинные таланты непросто. А если даже отловить их удается, то возникает сакраментальный вопрос: куда девать остальных? Тут вроде бы фестиваль, а не конкурс — жесткая селекция не предусмотрена.
Вот и расцветают на бьеннале «сто цветов», далеко не все из которых способны радовать видом и ароматом.
Впрочем, первоначальный отбор участников все-таки имел место. В штаб бьеннале-2010 поступили 2,5 тысячи заявок, что в разы больше, чем два года назад. Квалификационный тур преодолели больше шести сотен художников и арт-групп из 52 стран мира. С этим-то материалом и взялись работать кураторы, распределяя экспонаты по выставкам. Хотя в программе найдутся и готовые кураторские проекты, многие здешние экспозиции родились именно так – путем импровизированного скрещивания индивидуальностей.
Попытки рассортировать международный «самотек» трудно признать удачными.
Не исключено даже, что эта задача нерешаема в принципе, если задаваться целью втиснуть в рамки бьеннале побольше всякого разного. Подогнать узоры этого калейдоскопа под какую-нибудь концепцию (в данном случае генеральная тема обозначена как «Границы») предельно сложно. А еще сложнее создать эффектное, самодостаточное зрелище. Налаженная организационная работа и дополнительное финансирование (в этом году, кстати, главным партнером бьеннале стал фонд Михаила Прохорова) еще не гарантируют успеха. Источником экспозиционных проблем оказывается сам формат мероприятия, подразумевающий хаотичный парад-алле.
Первые выставки бьеннале сей врожденный дефект обнаруживают сполна.
Несмотря даже на то что, скажем, проект «Визави / Vis-a-vis» французско-российского коллектива кураторов, разместившийся в здании ГЦСИ, импровизацией является лишь отчасти. Идея состояла в том, чтобы замкнуть друг на друга авторов из двух стран, позволив им самостоятельно решить вопросы репертуара. Образовались семь творческих дуэтов, которые путем взаимной переписки согласовали свои показы. Казалось бы, тут и должно было наступить торжество аналитической ясности. Ан нет, ее-то как раз и не видно. Парные параллели получились настолько прихотливыми, что от намерения расшифровать концепцию зрителю придется отказаться сразу – либо вбухать в это занятие уйму душевных и интеллектуальных сил. Выставка распадается на фрагменты, которые проще воспринимать по отдельности. Среди экспонатов попадаются довольно любопытные (упомянем хотя бы «Сад камней» группы «МишМаш» – инсталляцию, где медитативность парадоксально сочетается с суетливой тревогой), однако о стабильной осмысленности зрелища в целом говорить не приходится.
А вот в залах Московского музея современного искусства в Ермолаевском переулке царит уже настоящий хаос.
Мало того что здесь на голове друг у друга расположились сразу четыре выставки, так еще и внутри каждой из них плоховато со стыковками. Чтение аннотаций помогает несильно. После некоторого умственного усилия удается понять, к примеру, что две выставки из четырех – это части общего кураторского проекта, именуемые соответственно «Свобода / Liberty» и «Воля / Freedom». А два других сюжета, с названиями «Чудеса безделья» и «_Переход_Transit_Транзит_» (так в оригинале), от соседних выставок автономны, но косвенным образом тоже продолжают тему о границах. Обретенное знание структуры позволяет хоть как-то ориентироваться в происходящем, но мысленной гармонизации зрелища все равно не способствует.
Из двух мониторов толкают свои спичи, не слыша друг друга, мультяшные президенты Барак Обама и Джон Ф. Кеннеди (видеоинсталляция Альфреда Донга «Я хочу говорить»). Наводят на посетителей эстетическую тоску гигантские муравьи из упаковочной бумаги (опус «ANTология» от Алексея Рудикова). Притягивает к себе внимание одинокий путь «Моисея», тянущего сквозь уличную толпу ограничительные ленты (занятный видеоперформанс латвийца Иварса Друлле). Навевает депрессивную меланхолию инсталляция из белых пластиковых стаканов, привидевшаяся, вероятно, в беспокойном сне греку Маносу Графанакису. Совсем уж комичным и неуместным выглядит скелет с чемоданом, воплощающий коллективную фантазию трех российских художниц. Очень точной по меседжу и предельно профессиональной по исполнению представляется живописная серия Таисии Коротковой «Воспроизводство», посвященная будням роддома. Забавляет проект австрийки Марии Анвандер «Лучшие друзья каждого», в котором она поместила в рамочки портреты всевозможных персонажей с денежных купюр – включая королеву Елизавету и президента Франклина. Ну и так далее.
Извините за отсутствие внятного описания:
обозревать эти выставки иначе как скороговоркой не получится.
Слишком уж разношерстна и разномысленна та компания авторов, что очутилась под одной крышей. Не говоря уж о градациях таланта. Приходит в голову очевидное предложение: если уж с реализацией кураторских установок все равно не складывается, может, стоило бы собрать вместе художников пусть и разных, но хотя бы одаренных? Создать что-то вроде резервации лучших – остальным участникам в пример и публике на радость. А то уж слишком раздражают перепады качества... Правда, подобная практика выглядела бы дискриминационной по отношению к общей массе. Художника ведь всякий может обидеть, тем более молодого. Так что устроители бьеннале вряд ли когда-нибудь начнут заморачиваться реальной селекцией. Побеждать по-прежнему будет дружба.
