Цивилизация
У фильма «Мы из будущего», вышедшего два года назад, была масса недостатков и одно достоинство, крывшее их как лебедь куропатку. В этой ленте впервые за долгие годы о патриотизме говорилось без фиги в кармане, глумливой улыбки и авансом оплаченного казенного пафоса. Всего-то и надо было – отправить типичных представителей целевой аудитории лет на 65 назад, в 1942 год, и процесс «из скинов выписался, в патриоты записался» запустится как-то сам собой, без надсадных криков «Россия, вперед!».
Как выяснилось, это вообще зачем-то очень надо нынешней молодежи – не только дать себе ответ на вопрос из старой песни Высоцкого «а винтовку тебе, а послать тебя в бой?», но и разобраться «с Родиной и с нами».
Искренность, с которой создатели картины задавались этим вопросом и отвечали на него, искупала все. И нестыковки в сценарии, и некоторую вымороженность диалогов, и заметную расчетливость создателей фильма, лезущих к успеху напролом и обрабатывающих все сегменты потенциальной аудитории, перемежая кровь с любовью, а цитаты из «Судьбы человека» с отсылками к «Назад в будущее».
Еще на этапе создания сиквела стало понятно, что по крайней мере «напролом» никуда не делось. Продюсеры картины перли как танковый ромб, закатывая гусеницами в землю любые возникающие проблемы.
А их было ой как немало.
Нелады начались еще на этапе сценария. Вы не замечали, что в случае с сиквелами наши режиссеры обычно ведут себя как какие-то уступленные поклонники карго-культа? Они абсолютно убеждены, что, для того чтобы повторить успех, надо просто сделать как можно более точную копию успешного. Так и здесь, взявшись за сиквел, они даже не подумали о том, чтобы хоть каким-то образом вывернуть сюжет. Пусть даже самым тривиальным – выпустить, например, из магического озера теперь уже в наше время четверых молодых красноармейцев образца 1942-го.
Нет, героев первого фильма просто тупо затолкали на фронты Великой Отечественной еще раз — разбираться, правда уже не со своей родиной. Фильм начинается с того, что перековавшиеся и ставшие невыносимо положительными экс-Борман и экс-Череп, ныне Сергей Филатов и Олег Васильев, едут на Западную Украину. И не просто так, а на масштабную реконструкцию Львовско-Сандомирской операции 1944 года, когда немецкие части вместе с украинской дивизией СС «Галичина» прорывались из окружения под Бродами. На месте они цапаются с украинскими националистами Тараном и Серым, приветствовавшими представителей братского народа словами «Москалики, вишайтесь». Конечно же, волею случая вся четверка юных патриотов двух государств ухнула в прошлое, в тот самый реконструированный 1944 год.
Ну а дальше вы помните – стрельба, любовь, подвиги, переосмысление и перековка.
Некую ущербность и прямолинейность фабулы второго фильма несомненно ощущали и сами создатели, не зря же, как признаются продюсеры, сценарий приходилось переписывать едва ли не на съемочной площадке. Вскоре, впрочем, сценарные проблемы отошли на второй план из-за проблем с актерским составом. Из главных героев первого фильма в сиквеле остались только Череп-Яглыч да воскресшая по принципу «потому, что кончается на «у» медсестра Ниночка — Екатерина Климова. Остальные либо не вышли на лед, либо попали под замену. Исполнитель роли Бормана Даниил Козловский в продолжении играть отказался, и его пришлось заменить Игорем Петренко, да и выросший к 44-му до майора старший лейтенант Демин обзавелся не только новыми погонами, но и новым лицом.
Хуже всего было с режиссерами – постановщик первого фильма Андрей Малюков поддержал традицию «голосовать ногами», его преемников вводили и убирали, и в качестве режиссера на съемках успели отметиться как минимум пять человек.
В итоге позиция «режиссер фильма» в титрах просто отсутствует, а создатели называют «Мы из будущего-2» первым российским «чисто продюсерским проектом».
Стоит ли удивляться, что получившемуся фильму отчаянно не хватает цельности? Он явственно сыплется на кусочки, как повествование бестолкового рассказчика, начавшего за здравие, сбившегося на другую тему, попытавшегося собрать раскинутые хвосты воедино, отчаявшегося, плюнувшего, завершившего повесть на полуслове, украсив получившийся натюрморт кокетливым бантиком. Количество несообразностей тоже увеличилось в разы, и дело вовсе не в претензиях любителей танчиков к ошибкам в вооружении.
Слишком уж много возникающих вопросов ответа не только не находят – не предполагают.
Как вообще выжила Нина? Почему выгнанный из университета Борман через пару лет уже вовсю читает лекции студентам и защищает диссертацию? Каким образом новорожденный младенец появился на свет минимум трехмесячным? Для чего раз за разом загонять героев в ситуацию, когда спасти их может только чудо, и тут же, аки Хоттабыч какой, творить эти чудеса в промышленных масштабах?
Претензии можно множить и множить, но смысла в этом немного – равным образом можно насобирать и не менее впечатляющий список несомненных удач. Сиквел действительно не назовешь бездарным провалом: множество эпизодов в нем цепляют, и цепляют сильно.
В том-то и дело, что кино – это искусство, а в нем, как и на любимой авторами войне, победителя не судят. Чудо либо происходит, либо нет, фильм получается или не получается. Первый фильм удался, и эта победа списала все его недочеты. Второй…
Со вторым, к сожалению, не обойтись без еще одного простого вопроса – а для чего?
Для чего вообще вы делали сиквел? Первый фильм был законченным произведением, авторы выразились явно и недвусмысленно и, что хотели, то сказали. Зачем надо было делать второй? Для чего вы преодолевали все эти валившиеся проблемы, изыскивали деньги и уговаривали актеров на замены? Продюсеры на пресс-конференции говорили то про любовь, то про братство славянских народов, но при просмотре сразу же напрашивающиеся подозрения, увы, подтверждались раз за разом.
Поставить успех на поток и выжать случившуюся удачу по максимуму авторы рвутся с каким-то пугающим отчаянием, пытаясь компенсировать потерю качества увеличением дозы.
Зрителя планомерно подсаживают на все более и более сильные эмоции
– вот тебе, родной, хохлы-христопродавцы, вот пробиваемые головы стариков и женщин крупным планом, вот тебе, болезный, младенец под пулями, вот тебе, сладенький, трупов больше, чем в фильме «Горячие головы». Пресловутая расчетливо тянущаяся ручонка торчит везде, на заранее рассчитанный скандал прут как на рожон, а зрительскими эмоциями спекулируют с предельным цинизмом.
Да, спекулируют умело, не поспоришь, и многие зрители наверняка купятся. Вот только та атмосфера негромкого доверительного разговора о важных вещах, которая была в первом фильме, безвозвратно сгинула под грохотом взрывов и стрекотанием пулеметов.
Жаль. О чувствах все-таки лучше говорить, а не кричать в истерике. Будь то чувство любви, братства или патриотизма.
