Цивилизация
В день закрытия московского киносмотра светило солнце и дул теплый ветерок, доносивший до толпы журналистов освежающие брызги с фонтанов Пушкинской площади. Гости не спешили побыстрее спрятаться в кинотеатр от дождя, как на открытии, и мирно позировали перед фотографами. Погода, как и сильная фестивальная программа нынешнего года, настраивала на оптимистичный лад: казалось бы, чего не хватает ММКФ, чтобы сравниться с Каннским фестивалем, — всего лишь моря да толпы заграничных гостей. Но если с первым ничего не поделаешь в силу чисто географической данности, то обвинения в отсутствии второго президент смотра Никита Михалков яростно отмел. На предваряющей закрытие ММКФ пресс-конференции он возмутился: «По весу, что ли, считать? 90 килограмм приехало?» — напомнив, что фестиваль все ж таки почтили своим приездом не последние люди вроде Тео Ангелопулоса и Эдриана Броуди. Да и вообще, по словам Никиты Сергеевича, в Канне звезд больше не потому, что фестиваль лучше московского, а потому, что там кинорынок.
Церемонию закрытия бодро оттарабанили примерно за час.
Сначала председатель жюри программы «Перспективы» австрийский режиссер Роберт Дорнхельм, сопровождаемый актрисой Аленой Бабенко, отдал приз грузинской военной драме «Зона конфликта». Причем место на сцене актриса и режиссер искали дольше, чем собственно представляли награду. В том же прытком духе прошло и вручение остальных статуэток ММКФ: почти без вступлений, без долгих слов и благодарностей на сцену друг за другом выскакивали лауреаты — только успевай следить. Разве что возглавляющий основной конкурс Павел Лунгин позволил себе сравнить фестивальную работу с сельским хозяйством и отметил, что, судя по представленным в программе картинам, имеет место «кризис мироощущения людей».
Фестивальный урожай получился в этом году сугубо национальным.
Из пяти главных призов лишь один достался ленте, созданной за пределами бывшего Советского Союза: режиссерскую награду получила Мариана Ченильо за мексиканскую трагикомедию о похоронах — «Пять дней без Норы». Бывшая жена героя фильма покончила с собой в канун еврейского праздника, так что предать земле ее можно будет лишь через несколько дней, и мужчине придется все это время присматривать за телом отставной супруги. Приз за лучшую женскую роль достался юной Елене Косюк, сыгравшей в картине Киры Муратовой «Мелодия для шарманки» сироту, сбежавшую вместе с братом из интерната. Лучшим исполнителем ожидаемо признали Владимира Ильина за роль в шахназаровских вариациях на тему Чехова «Палата № 6». «Я думал, будут какие-то номинации, несколько актеров, придется волноваться, — сказал Ильин. —
Но, оказывается, дуракам в России везет».
Сергей Тримбач и Ник Пауэлл вручили специальный приз картине Александра Прошкина «Чудо», основанному на сценарии Юрия Арабова и советской мистической легенде «стояние Зои» — о девушке, наказанной за неуважительное отношение к иконе. Оба произнесли небольшие речи: Тримбач говорил о чудесах, а Пауэлл отчего-то решил рассказать о том, что слышал, будто государство договорилось с церковью, чтобы та признала неуплату долгов за грех, а значит, все британские продюсеры вместе с самим Пауэллом будут гореть в аду.
Накануне церемонии закрытия ММКФ роздали неофициальные призы фестиваля: и Федерация киноклубов, и ФИПРЕССИ отдали предпочтение муратовской «Мелодии для шарманки». Поэтому, когда Павел Лунгин, представляя лучший фильм киносмотра, стал говорить о гуманизме, казалось, что и Гран-при получит картина Муратовой.
Но нет, приз отошел ленте Николая Досталя «Петя по дороге в Царствие небесное» про городского дурачка, вообразившего себя стражем порядка в Кандалакше 1953 года.
«Российские фильмы просто были лучше», — сказал в заключение Лунгин, пытаясь оправдать несколько шовинистический выбор жюри.
На сцену тем временем поднялся Никита Михалков, тут же заявивший, что зря российские кинематографисты боятся отдавать свои фильмы на международные фестивали: бояться не нужно, пока фильмы хорошие, они и призы будут получать наравне с зарубежными картинами. После этого президент ММКФ отобрал у Лунгина цепь с изображением святого Георгия и произнес вдогонку бывшему председателю спич о том, что «это тяжкий труд — смотреть кино коллег», учитывая, что кино нынче мрачное и беспросветное. «Но, видно, такой мир сегодня», — с надрывом подытожил Никита Сергеевич.
Далее пришло время награждать за выдающийся вклад в кинематограф грузинского режиссера Резо Чхеидзе, по случаю чего на сцене состоялся дипломатический тренинг.
Сначала Чхеидзе рассказал про своего великого соседа — Россию, а затем вручавший приз министр культуры поспешил заверить режиссера, что и сосед этот питает к Грузии лишь нежные чувства, а коли есть в наших отношениях какие-то тучи, то они обязательно рассеются. Под конец Авдеев так разошелся, что даже посулил ММКФ строительство фестивального дворца, чтобы киносмотру не нужно было ютиться в дружественных кинотеатрах. Правда, потом спохватился и вспомнил, что «у государства сейчас немного другие заботы».
На том церемония закрытия завершилась, а на сцену позвали режиссера Майкла Манна, представлявшего фильм закрытия «Джонни Д.». Манн, поддавшись общему панэкс-союзному настрою, тут же заявил, что является выходцем с Украины по отцовской линии. Поэтому не только по обычаю славил русскую культуру, но и рассказывал о своем визите на ММКФ как о символическом возвращении. Тем тридцать первый ММКФ и закрылся, ну а про фильм «Джонни Д.», равно как и о других фильмах, показанных под занавес фестиваля, читайте в нашем последнем выпуске «Хроник ММКФ».
