Цивилизация
Вот и закончились «русские Канны», напоминающие французский киносмотр если не силой конкурсной программы и сонмом мировых знаменитостей, то расслабляющей приморской обстановкой. Корреспондентки светской хроники пакуют туфли на шпильках, звезды отходят от запоя, критики подводят итоги.
А итоги заставляют в очередной раз вспомнить анекдот про помидоры, тот самый про «кушать люблю, а так нет».
Потому что подобным образом обстоит дело и с отечественным кино: смотреть его интересно, а любить — достаточно сложно. Тем более что кинематографическое лицо этого фестиваля, супротив солнечной погоде и общему веселью, всю дорогу хранило печать мрачного недовольства миром. Впрочем, в оправдание «Кинотавру» заметим, что виноватым, как обычно, можно со спокойной душой считать Запад, подсказывающий тлетворный тренд: не мы ведь придумали, что на фестивалях модно презентовать кино про невыносимую тяжесть бытия.
Если присмотреться к программе 20-го «Кинотавра», обнаружится, что, помимо анекдотической «Европы-Азии» Дыховичного, за редким исключением вроде жанровых экспериментов Вырыпаева и Волошина практически все фильмы конкурса описываются двумя фразами:
«в одном маленьком провинциальном городке» и «все было плохо».
А если действие по недосмотру происходит в столице — тоже, разумеется, все плохо. Проще говоря, в киношных умах преобладает чернуха. И, судя по всему, попав под недоброе гипнотическое влияние декаданса, жюри фестиваля выбрало для поклонения довольно неожиданную картину — «Волчок» Василия Сигарева. Фильму дали Гран-при, награду за сценарий и лучшую женскую роль (Яна Троянова), а также половину приза Гильдии кинокритиков (голоса гильдии разделились ровно пополам — так что в победителях оказалось сразу два фильма, «Волчок» и «Кислород»).
Сюжет картины Сигарева трагичен до потери пульса: «волчок» — это не только игрушка, едва ли не единственный подарок дочке от матери, но и маленькая девочка, выросшая в безлюбовном вакууме.
Не мать, а ехидна, уголовница и алкоголичка, на все потуги ребенка добиться родительского внимания реагирует в лучшем случае брезгливым интересом, в худшем — оскорблениями и истериками. Дитя планомерно истязают около полутора часов, да так, что даже закоренелый чайлдфри проникнется искренним сочувствием.
Но проблема фильма не в том, что обижать детей нехорошо — в конце концов, как говаривал классик, что-то же с ними надо делать. Просто герои вышли однобокими и плоскими, пытаясь пробудить зрительские эмоции, режиссер действует в лоб и давит на жалость, а хранить морду кирпичом (как девочка) и пьяно причитать (как мать) — это еще не значит играть.
А ведь в конкурсе участвовало еще два фильма, апеллирующих к семейной теме, — и оба посильнее «Волчка».
Во-первых, полудетективная картина Ларисы Садиловой «Сынок» — не о недостатке, а об избытке, и не материнских, а отцовских чувств. Герой Виктора Сухорукова, безумный отец-одиночка, звонит отпрыску каждые полчаса, заискивает и назойливо поправляет одеяло, а в ответ закономерно получает бунт. Роль Сухорукова, казалось, одна из самых ярких мужских актерских работ на фестивале, ан нет, победил не он, а незаметный милиционер из фильма Николая Хомерики «Сказка про темноту», появляющийся на экране в совокупности минут на десять.
Но особенно обидно за Светлану Крючкову, снявшуюся в картине Сергея Снежкина «Похороните меня за плинтусом»
— экранизации нашумевшей в свое время автобиографической повести внука народного артиста Всеволода Санаева Павла Санаева. Если пропустили, напоминаем: восьмилетний Саша, прототип писателя, находится на попечении у деспотичной бабули, которая матерится, не подпускает к ребенку мать, создает вокруг себя невыносимую атмосферу ненависти, хотя по-своему обожает мальчика. На пресс-конференции взахлеб обсуждали, что в фильме Снежкина есть то, чего отечественный кинематограф не видел уже давно: привет от старой актерской школы советского кино. И в отличие от Трояновой из «Волчка» на похожем материале Крючкова сыграла не типаж, не архетип, не шаблон, а живого человека с историей и характером.
Но от обид возвратимся к лауреатам.
Жюри проявило благосклонность к проекту Вырыпаева «Кислород» — ему отгрузили призы за режиссуру и музыку. Каждая из десяти новелл фильма одновременно клип к музыкальной композиции, продолжение любовной истории и полемика с одной из заповедей. Журналисты было заспорили, является картина религиозным или антирелигиозным манифестом, но Вырыпаев заявил, что миссионером мнит себя в последнюю очередь, а его дело просто поставить вопрос.
Специального упоминания удостоился «Бубен барабан» автора «Кремня» Алексея Мизгирева. За исключением двух замечательных факторов — возвращения на экран давно не снимавшейся «маленькой Веры» Натальи Негоды, и того, что одну из главных ролей исполнил человек, дьявольски похожий на премьер-министра, «Бубен барабан» — все та же угрюмая провинциальная драма. То ли даже за внешностью скромной честной библиотекарши иногда скрывается бездушная мстительная сука, то ли просто жизнь такая.
Крепитесь, эстафету бесперспективности и мрака перенимает Московский кинофестиваль, который начнется 19 июня.
