Цивилизация
Ну, вот оно и случилось: в конкурсе Каннского фестиваля в среду вечером демонстрируется фильм Квентина Тарантино с намеренно безграмотным названием «Inglourious Basterds», ставшим в нашем прокате обычными «Бесславными ублюдками». На премьеру пожаловал цветистый кастинг во главе с Брэдом Питтом. Все ждут, появится ли рядом с Брэдом на красной дорожке, как в предыдущие два года, Анджелина Джоли. Сам же Тарантино тусуется в Канне уже несколько дней, раздает направо и налево свою фирменную улыбочку, ходит на показы — даже на утренние, как настоящий синефил, но мнение свое о фильмах конкурентов не высказывает.
И вообще насчет того, чтоб поговорить, — ни-ни.
«Приходите на официальную пресс-конференцию», — говорят его агенты. Придется. Но сперва — о самой картине.
Раскрывать ее финал, спойлерить в данном случае было бы худшей услугой любому зрителю. Но кое-что можно утверждать открыто. Обладатель «Золотой пальмовой ветви» за «Криминальное чтиво» последние 15 лет словно отдыхал от трудов праведных на благо революции в кино. В «Бесславных ублюдках» Тарантино собрался, напрягся и довел начатое до логического завершения. «Pulp Fiction» был революцией формы. С этого времени стало можно плевать на хронологический монтаж, хэппи-энд вклеивать в середину фильма, а персонажей, убитых в предыдущей сцене, преспокойно оживлять в следующей.
«Бесславные ублюдки» сняты поступательно. То есть буквально: Квентин старался снимать эпизоды в соответствии с хронологией сценария. Все, кому суждено погибнуть, больше не поднимутся. В новом своем фильме Тарантино решил произвести революцию уже не формой, а содержанием.
Переписать, ни много ни мало, мировую историю — красочно и бескомпромиссно.
События ленты разворачиваются во время Второй мировой на территории оккупированной нацистами Франции. Группа американских камикадзе под командованием Брэда Питта начинает миссию по истреблению гитлеровцев. Поскольку командир подразделения — большой поклонник индейской культуры, он приказывает каждому принести по сто нацистских скальпов. Натурально процесс срезания волосистой части вражеских голов (вместе с кожей) нам покажут крупняком, и не раз. Кроме того, в программе — пропагандистский фильм Геббельса о фашистском стрелке, убившем десятки людей, покушение на верхи Третьего рейха на премьере этого блокбастера и месть еврейской девушки, владелицы парижского кинотеатра, гестаповцу, убившему ее семью.
Все действие «Бесславных ублюдков» сосредоточено вокруг кино и кинотеатра.
Тарантино известен синефильством, но если прежде он больше воздавал должное жанровым образцам из видеопроката, то теперь вспомнил о классиках. Диалоги в фильме то и дело вертятся вокруг ведущих режиссеров прошлого, и многие детали в фильме намекают на тот или иной киношедевр, который Тарантино явно смотрел и любит. Не случайно значительная часть работы над фильмом шла как раз там, где в 1920-х годах снимался «Метрополис» и «Голубой ангел».
Тарантино делал «Бесславных ублюдков» в очень сжатые сроки. Но уверяет, что фильму это только на пользу. Чем дольше рассусоливаешь, говорит, тем меньше жизни и драйва в готовом произведении. Интересно, что перед началом работы над проектом Квентин выкупил права на старый итальянский фильм с аналогичным названием, отчего многие подумали, что он готовится делать ремейк. Но оказалось, что права Тарантино были нужны только из-за названия. По словам режиссера, больше всего в собственном фильме ему нравится идея, что сила кино может справиться с нацизмом. И полем экранной битвы стал отдельно взятый французский кинотеатр.
Но и настоящие, не придуманные герои тоже пользуются в Канне немалым успехом.
Большой ажиотаж случился на фестивале в связи с появлением в конкурсе фильма «В поисках Эрика», или, если угодно, «Присматривая за Эриком» («Looking for Eric»). В этой комедии британца Кена Лоуча сыграла живая легенда мирового футбола Эрик Кантона. В Англии бывший 7-й номер «Манчестер Юнайтед» до сих пор кумир миллионов — футболу всегда не хватало таких вот харизматичных личностей, которые не только забивали голы и отдавали пасы, но и не давали соскучиться вне поля. Уйдя из футбола и начав продюсировать кино, Кантона лелеял мечту как-нибудь сделать фильм про его особые отношения с болельщиками.
Не про тот случай, когда он ударил болельщика ногой в ответ на обидные слова и был дисквалифицирован почти на сезон.
Требовалось что-то более захватывающее. Кен Лоуч и его верный сценарист Пол Лаверти, заядлые поклонники игры в мяч, придумали историю про пожилого лузера — футбольного болельщика по имени Эрик. Жизнь его совершенно разладилась. Жена ушла, дети отбились от рук и попали в плохую компанию, машина разбита в аварии, а друзья по работе разворачивают уморительно неуклюжую борьбу с его депрессией, руководствуясь книжкой по психотерапии. Когда невезуха окончательно припирает обывателя к стенке (на которой красуется портрет любимого футболиста в полный рост), Эрик крадет у сына косячок, затягивается — и тезка Кантона является ему во плоти.
Знакомство вышло полезным.
Футболист и в расцвете карьеры славился своими парадоксальными философскими сентенциями, так что его поучения болельщику выглядят органично и, главное, находят отклик в зале. Должно быть, зрители не смеялись столько на всех предыдущих фильмах каннского ветерана Лоуча, вместе взятых. С помощью Кантоны герой британской картины берет жизнь в свои руки, разбирается с плохими парнями, возвращает доверие любимой жены. Правда, с визитами воображаемого друга Эрика приходится завязывать. Но верится: если потребуется, кумир вернется.
Снимать кино про большой спорт и его звезд — как правило, дело неблагодарное. Аудитории того и другого зрелища редко пересекаются. Но фильм Лоуча, пожалуй, то редкое исключение, когда свой интерес там найдут даже те, кто никогда не видел Кантону на поле и едва слышал про МЮ. Канн, впрочем, никогда не был равнодушен к футболу. В предыдущие годы тут демонстрировались документальные фильмы о Марадоне и Зидане.
