Цивилизация
Когда фестивалю осталось работы всего-то на три дня, и, казалось бы, уже почти все позади, впереди вдруг оказалось почти столько же.
Во-первых, Мамуро Осии, незабываемый сказитель «Авалона», воссиял во всей своей несказанной анимационной зрелости и красе с этими его великолепными летательными аппаратами, назовите их хоть «небесными гусеницами», хоть, на родной лад, «небесными тихоходами». Композитор (тот же, что и в «Призраке в доспехах» и «Невинности») Кенжи Каваи сделал главной музыкальной темой мелодию старинных часов, звучащую как баллада. И если Миядзаки — солнце, то Осии, несомненно, просвет в фестивальной облачности. Его Питер Пэн одет в форму авиатора и пилотирует боевую машину. Вот только никаких войн давно нет. Вечный мир следит за шоу военной авиации, где взаправду убивают и гибнут вечно юные герои, которым не суждено постареть, у которых не другой памяти, кроме смутного ощущения, что все уже было. Это фильм-нуар, в каком-то смысле. В нем тайны, состояния не то после смерти, не то после жизни, женщины с усталостью в глазах, обреченность и вместе с тем отсутствие судьбы.
Спойлера не будет. Дождитесь, полетаете сами.
Во-вторых, организованно высадился американский десант с флагманским крейсером впереди. «Рейчел выходит замуж» Джонатана Демми — один из трех американских фильмов, оставленных организаторами под занавес Мостры. В последние два дня покажут еще «Скрытую опасность» Кэтрин Бигелоу и «Борца» Даррена Аронофски.
Сегодня прессе представят «Дикое поле» Михаила Калатозишвили в конкурсе «Горизонтов». В прошлые годы здесь показывали «Свободное плавание» Бориса Хлебникова и «Первые на Луне» Алексея Федорченко.
Некоторые залы фестивального дворца наладили бесперебойный показ фильмов итальянского классика Эрманно Ольми (на один из недавних Московских кинофестивалей привозили замечательные его «Сто гвоздей»). Эта весьма заманчивая и репрезентативная ретроспектива предшествует вручению «Золотого льва» за творческую карьеру. А тем временем люди с палатками и рюкзаками берут штурмом заградбарьеры, чтобы увидеть короткометражку «Ева» Натали Портман. Мой личный штурм, надо сказать, результата не принес.
Давно замечено, что у здешней стражи нет сердца, а в самый ответственный момент она лишается и английского языка.
Не понимаем, дескать, граждане и гражданочки, чего вы здесь толпитесь, по какому, собственно, поводу собрание и столпотворение. Не сказать, что в этом году на Лидо вырос палаточный городок, но энтузиасты попадались и в кинотеатре «Джорджоне», где Миядзаки показывали на обычном сеансе. Купленный мной билет стоил шесть евро, это если без определенного места. Симпатичная, вообще-то, история — бродить по свету за любимыми фильмами, за рыбкой Поньо, например, поджидать ее то у красного, то у черного моря. Зрительская активность выражается организованно — в карикатурах и, условно говоря, письмах счастья и черных метках, прикнопленных к специальным стенкам на подходе к фестивальному дворцу. В основном это комиксы из жизни комиссара фестиваля Марко Мюллера, как ее себе воображают зрители, исходя из конкурсной программы.
В рейтинге островного вестника лидирует Миядзаки, здесь зрители и критики единодушны.
Зрительские симпатии на стороне итальянского конкурсного фильма «Папа Джованны». Крепкий профессионал Пуппи Авати поместил психологическую семейную драму в муссолиниевскую эпоху. Отец спасает своего некрасивого и нетвердого рассудком ребенка своей преданностью. Он живет только ради нее, когда девушку помещают в сумасшедший дом за убийство соученицы, когда мать отказывается от несовершеннолетнего монстра. Еще более трогательный отец бессильно наблюдает вспышки ярости своих дочерей, отсветы старинной трагедии, случившейся в их доме, когда по невнимательности одной из сестер погиб младший сын. Раздоры всплывают во время приготовлений к свадебному торжеству. Старшая сестра, Рейчел, выходит замуж. Младшая, Ким, ее играет Энн Хаттауэй, виновница того давнего несчастья, является в ореоле своей вины.
Откуда берется камера Джонатана Демми и оператора Деклана Куинна, не знаю, может быть, вырастает из напряженной атмосферы раздора. Во всяком случае, это блистательная работа изнури ситуации. Траектории движений камеры будто продолжают работу мышц, глазных волокон, натянутых нервов персонажей, вектор эмоций, и вдруг снова дистанция, отстраненный взгляд на музыкантов, на гостей, на дождь, посторонние семейным секретам. Какой бы надуманной или незначительной ни выглядела предложенная сюжетом ситуация, способ ее представления на экране убеждает и вызывает восхищение, и зрители, кстати, тронуты, судя по последним результатам рейтинга.
