Цивилизация
— Бен, вы книжку Льюиса читали?
— Конечно. В 8 лет. Когда меня утвердили на роль, я порылся в сундуке, где сложены мои детские вещички, и отыскал старую, потрепанную книжку, где на обложке от руки, ужасным, замечу, почерком — неужели моим? — написана моя фамилия. Помню, как я влюбился в телесериал «Хроники Нарнии», который показывался в конце 80-х.
— Вы себя, наверное, уже тогда представляли принцем Каспианом?
— Нет, не угадали. Я бредил Питом Пэвенси. Вообще, книжка очень хитро сконструирована. Четверо ребят, братья и сестры, разного возраста, которым в начале сюжета от 8 до 15 лет. Так что мальчики и девочки могут себя идентифицировать с любым из них. Сегодня мне больше импонирует принц Каспиан. Он уязвим, он сомневается, он должен доказывать свое право стать лидером, предводителем воинства. Этот сгусток эмоций куда интересней, чем стереотипная победительная маска героя.
— Говорят, когда вы учились в драматической школе Кингстонского университета, уже тогда выделялись среди других студентов и даже получили специальную премию за выдающиеся успехи.
— Это не совсем точно. Я изучал драму и английскую литературу, а награду мне дали все-таки за литературу, а не за драму. Впрочем, в отмеченном призом эссе я анализировал книги Толкина, Роулинг и старую английскую литературу в стиле фэнтези, так что, можно сказать, мне на роду написано сыграть роль в экранизации книги такого типа, что я и сделал.
— Ваш принц на экране очень много сражается с врагами-тельмаринами. Трудно приходилось на съемках?
— Нисколько! У меня были классные учителя — и по верховой езде, и по фехтованию. Сколько бы врагов ни противостояло, мне было психологически легко. Ведь я знал заранее, что победа всегда остается за мной. Я же должен перейти в следующую серию. Что было реально трудно, так это компьютерные спецэффекты и анимация. Нужно сильно включать воображение, чтобы правильно реагировать на пустоту, или статиста, или движущийся макет. Например, сцены с мышонком Рипичипом. Кто-то двигает условную фигурку из двух проводков, но ты должен реагировать, как будто это и есть Рипичип, который появится только при монтаже. Это очень трудно.
— Каково впечатление от готового фильма?
— Потрясающее! На мой вкус, это образцовый эскапизм — для всех зрителей, независимо от возраста. Во «Властелине колец» мы видим одну историю, поделенную на три части. В «Гарри Поттере» группа взрослеющих героев переходит из серии в серию. В «Нарнии» мало что повторяется, одни герои остаются, другие исчезают, огромное разнообразие персонажей и мест действия. Да и жанр меняется от серии к серии. Первая книжка «Нарнии» — рождественская сказка с чарующим настроением, вторая погружает в куда более конфликтную, жесткую и мрачную ситуацию. А третья часть будет чистым приключением, развернутом в виде фантастического путешествия.
— Чем вам интересен образ принца?
— Его отец был убит, и ему предстоит высокая миссия отмщения. Чем не шекспировский сюжет? Ну хотя бы с точки зрения моральной дидактичности.
— А вы готовы к славе, которая на вас наверняка обрушится? К восторгам девчонок всего мира?
— Я подготовился, спецкурс окончил (смеется). На самом деле не знаю, что и сказать. Вопрос этот меня смущает. Наверное, надо отнестись ко всему спокойно, как к неизбежности. Право, не знаю.
— Не боитесь, что всем так понравится ваш красавчик-принц, что вам не будут предлагать роли другого плана?
— Пока мне везло. Правда, мало кто видел мои роли на сцене и в малобюджетных фильмах. В фильме «Больше чем Бен» (Bigga Than Ben) я сыграл русского смутьяна-эмигранта, который устраивает бунт в Лондоне. Я также сыграл в романтической комедии Стивена Эллиотта «Легкая доблесть» (Easy Virtue). Надеюсь, мне будут предлагать разные роли. Главное — самому принимать правильные решения.
— А кого конкретно вы хотели бы сыграть?
— Ничего определенного сказать не могу. Открыт самым разным предложениям.
— Как вам удалось выйти из контракта в театре «Виндхэм», где вы играете в очень популярной пьесе «Любители истории» (The History Boys)?
— Я играл в этом замечательном спектакле шесть месяцев, до конца сезона оставалось всего несколько недель. Но я не мог пропустить такое предложение, как роль в «Нарнии». Иногда надо чем-то жертвовать.
— В пресс-материалах к фильму вас характеризуют как «ветерана британской сцены». Звучит забавно, не так ли?
— Полная нелепость! Американцы часто употребляют слово «ветеран» совершенно неуместно. Какой я вам ветеран в 26 лет? Вот Иэн Маккеллен — настоящий ветеран.
— Как бы вы описали разницу в актерской технике — на съемочной площадке и на театральной сцене?
— На сцене ты проживаешь всю историю одним залпом — за два-три часа спектакля. Роль в кино делается как бы шажками. Принца я играл по несколько часов в день на протяжении семи с половиной месяцев. Какое-то сюрреальное ощущение! Сложные декорации, невероятные костюмы, сотни людей на площадке, но, когда включается камера, ты должен быть естественным и убедительным. Мне повезло, я учился этому у моих замечательных партнеров, таких как Серджо Кастеллито и Питер Динкледж.
— Как строились ваши отношения с режиссером Эндрю Адамсоном?
— Его профессионализм феноменален. Ему приходится держать в голове тысячи деталей, ему в час задают сотни вопросов. Ну, например, я прихожу на съемку, он смотрит на меня внимательно и говорит: «По-моему, вчера у тебя рубашка была застегнута на большее число пуговиц». Помощники проверяют: точно, он прав! И главное, как он может сохранять спокойствие и умудряется при этом еще и шутить!
— Что вы можете сказать о третьей серии?
— Снимать, насколько я знаю, начнем в октябре. Строится гигантский макет корабля, что-то вроде «Титаника». Подробности не знаю, но что наверняка — придется изрядно вымокнуть, прежде чем стать настоящим королем.
