Цивилизация
Книгу «Анти-Ахматова» Тамары Катаевой воспринимают бурно, но по-разному. Одни предрекают «бурю в петербургских литературных кругах», другие констатируют «завершение русского постмодернизма». Виктор Топоров пишет статью о «монументальном и нарочито дерзком главном литературном событии», Дмитрий Быков тоже мимо не прошел, но ограничился лаконично-брезгливым: «Вы читали… это?».
При этом ничего, собственно, не случилось. Просто поломали забор в гетто. Не хотите про гетто и забор, можно сформулировать приличнее — произошла конвергенция двух миров.
Помните знаменитую ильфо-петровскую теорию про большой и малый мир? Да, да, ту самую, где в большом мире пишут «Мертвые души», а в маленьком — песню «Кирпичики». Противостояние «высокого» и «низкого», как оказалось, так и не отмененное постмодерном. Так вот, никому не известная в большом мире Тамара Катаева, которая ко всему еще и дефектолог по образованию, написала книгу про Анну Ахматову. На Ахматову, само собой, у «большаков» не контрольный пакет даже, а полная монополия — чай не Есенин какой, пойманный на улице прохожий, скорее всего, отзовется с почтением, но ни одного стихотворения не вспомнит.
Естественно, этот шаг они восприняли как вражеское вторжение в собственные пределы. И добро бы с мирными целями — ну потеснились бы, пустили еще одного ахматоведа, пусть и без профильного образования.
Но налицо явная агрессия.
Книга-то откровенно враждебная, если не сказать — злобная. Катаевская Ахматова — мелкая, злопамятная, не очень талантливая, недалекая и трусливая женщина, всю свою жизнь положившая на самопиар, пожертвовавшая ради самовозвеличивания всем, вплоть до сына, и сотворившая таки в итоге себе фальшивый монумент.
Но даже это еще не самый страшный криминал. В конце-концов, проглотила же «большая литература» весьма нелицеприятных «Пушкина в жизни» Вересаева или «Воскресение Маяковского» Карабчиевского. Да и канонический образ Ахматовой уже ставил под сомнение в своей статье Александр Жолковский, однако никакого подобия случившегося сейчас детского визга на лужайке ни разу не последовало.
А сейчас… Вот вам цитаты из посыпавшихся как из ведра рецензий: «Она не бочку катит, а беспардонно измывается над поэтом», «В культуре все же должны быть табу, иначе она в самом деле обречена, как мы часто слышим сегодня», «Опомнившись от шока, пытаюсь понять, кто такая Катаева? А никто, знаете ли», «Конечно, можно книгу эту с брезгливостью отбросить, мало ли грязи вокруг», «У Тамары Катаевой мы имеем дело с экспрессией коммунальной кухни», ««Анти-Ахматова» — это вопль ненависти, истерика, ничего общего с исследованием и научной рефлексией не имеющие». Что уж говорить про неофициальное обсуждение, где реплики «червям свойственно корчиться», «некто Тамара Катаева ходит по биографии в байковом халате, воняет луком и котлетами», «дефектологи типа этой дамы существуют только для того, чтобы обратить на себя внимание путем обгаживания людей значительных» и «не тронь рояль — играть не будет» — еще из самых мягких.
Острота реакции объясняется просто — Карабчиевский или Жолтовский распатронивали своих персонажей, не выходя за рамки, и методом, и формой оставаясь в означенных пределах литературной критики. Метод у Катаевой тоже вполне традиционный, ее книга представляет собой сборник цитат из самой Ахматовой и близких ей людей, прореженных комментариями автора. Но вот форма… Именно авторские комментарии и нарушают все табу, ибо они и впрямь через раз истеричны, тенденциозны и едва ли не матерны: «грязная оборванная психопатка» — вовсе не самое сильное их тех определений, которыми Катаева потчует свою героиню. Приплюсуйте еще и то, что никаких табу приватности для Катаевой не существует — она без тени стеснения рассуждает о возможной лесбийской ориентации Анны Андреевны, влиянию климакса посвящает целую главу, а творение свое залихватски именует «моей ах-мать-ее-нианой».
По большому счету перед нами своеобразная 600-страничная версия газеты «Жизнь» — такая же беспардонная, столь же болезненно привлекательная и так же ставящая в тупик.
Действительно — как реагировать? Грязно ругаться в ответ? Не комильфо, да и противно традициям большого мира. Снизойти и опровергнуть? И с этим проблематично — процентов семьдесят объема «Анти-Ахматовой» составляют цитаты, которые вполне доказательно свидетельствуют, что, по крайней мере в некоторых аспектах, хрестоматийно-глянцевый образ Ахматовой и впрямь имеет мало общего с действительностью.
Вот и остается возмущенным литературоведам лишь цедить сквозь зубы свое раздражение, договариваясь до явных глупостей вроде «Людям, над нами возвышающимся, дан дар от Бога. Вот Он с ними и разберется, если что» и едва ли не в каждой статье цитировать Пушкина, адвокатствующего Байрону: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе».
Ну на Пушкина, положим, можно вспомнить Вересаева:
«Если Гораций действительно бежал с поля битвы при Филиппах, «нечестно брося щит», то бежал он как самый обыкновенный трус, а не как особенный какой-то талантливый трус».
А во-вторых, так ли значима разница в малости и мерзости, если таковыми по итогу оказались и те, и другие?
А в данном случае ситуация именно такова. Большой и малый мир уравнялись в бессилии. Профессиональные снобы большого мира, привыкшие говорить о кумирах малого исключительно с брезгливым лицом и зажатым носом, остались в полной растерянности — как выяснилось, скальпель бульварщины препарирует их собственных идолов столь же успешно, и никакая «бронзовость» ему не помеха.
Теперь одни ужасаются, а другие пытаются найти в произошедшем что-то хорошее. И с некоторыми из мнений трудно не согласиться. Действительно, случившая встряска может пойти на пользу тишайшей до мертвечины заводи отечественного литературоведения, раскормившей священных коров уже до неприличных размеров. С другой стороны, как правильно заметил один из рецензентов, «появилась книга, которая одинаково хорошо продается в магазинах интеллектуальной литературы и супермаркетах», — глядишь, кто-нибудь из прочитавших Катаеву после «Анти-Ахматовой» и к Ахматовой обратится — хотя бы из любопытства.
Дурно не то, что забор вокруг гетто отечественной «Большой Литературы» сломали. Плохо, что сломали его не там, где раньше ворота были, а где-то в районе латрины.
Катаева Т. Анти-Ахматова. М.: ЕвроИНФО, 2007.
