Цивилизация
Главная сенсация двухтысячных годов, «человек из машины времени» — одна из самых поразительных историй нашего времени. В двадцать лет он стал записывать песенки на кассетный магнитофон, кто-то послал эти кассеты Майклу Джире, лидеру Swans и хозяину лейбла Young God, и тот зачислил принца Девендру в молодые боги, издав необработанные кассетные песни. После этого Банхарт стал давать публичные концерты (первым его выступлением стала свадьба двух геев), а еще позже журналисты всех стран и литературно-художественных направлений объявили Банхарта молодым богом, спасением рок-н-ролла, реликтом прекрасного прошлого и последним великим рок-поэтом.
На концерте в «Апельсине» были видны некоторые не самые приятные последствия этого события.
Во-первых, народу в зале было мало, меньше половины зала. Ни очереди в бар, ни давки, ни сидения на головах друг у друга. Рекламы-то при этом было много — и афиши, и журнальные полосы. Кто-то вообще читает прессу про музыку?
Во-вторых, по оптимистическим подсчетам организаторов, 15% зрителей прошли на концерт бесплатно. Более консервативный анализ знакомых физиономий в публике позволяет предположить, что по аккредитациям, спискам, в качестве друзей группы, друзей клуба, журналистов и прочих халявщиков на концерт пришло не менее трети зрителей — главное ведь самим верить в то, что пишешь. Главное ведь, что Банхарт — отличный образец для подражания, университетский бродяга, парень с таким богатым внутренним миром, что взрослые дяди андерграундной музыки взяли его за руку и повели на сцену и в студию. Знаете, какой у журналистов богатый внутренний мир? Знаете, сколько кассет с записями абсурдных песен, сколько километров второсортной поэзии, сколько романов и картин хранится в подвалах наших душ, в наших интимных дневничках?
И конечно, девушки.
Как, по-вашему, девушки должны реагировать на певца с именем непальского принца, телом мальчика и лицом юного царя Давида? Вот так и было. Девочек было очень много. Все они были ярко гетеросексуальны (что редкость на рок-концертах) и очень красивы.
А Банхарт тем временем дал отличное шоу. То есть он, конечно, начал нудновато, но уже к третьей, наверное, песне установил такой контакт с залом, что даже уныловатый психофолк казался одновременно зажигаловом и откровением. Тут, конечно, можно понять и Майкла Джиру, и журналистов разных стран: простая музыка, простые мелодии, довольно примитивные аранжировки (гитарист, ударник, басистка и флейтист), дрожащий голос, в котором иногда вдруг прорастает приятная мощь, — а действует, и не только на девушек. Все дело в харизме, разумеется, и красоте. Под разговоры о том, что не кисло было бы выпить с публикой водки, Банхарт отыграл весь концерт, завершив его на бис песенкой из репертуара Чарльза Мэнсона, главы психоделической секты, убийцы, чье условно-досрочное освобождение будет снова обсуждаться в 2007 году.
После концерта Девендра спустился в зал, получил в баре поллитровый стакан водки с соком и начал общаться с фанатами. Он целовался с девушками, подписывал диски, нарисовал сиськи и влагалище на анонсовой статье о себе для корреспондента лучшего рок-н-ролльного журнала страны, рисовал девушкам в декольте, поил девушек водкой с соком из своего стакана, обнимался, целовался, учил желающих пацанскому многоступенчатому рукопожатию, пил и подписывал. Девушки ходили вокруг кругами. «Ну вот только прикус неправильный, — заявила одна довольно толстенькая хищница. — А то бы так его и…»
Девендру удалось спасти.
И поговорить с ним. Точнее говоря, это сложно назвать интервью: господин Банхарт шатался, жонглировал полуполным пивным стаканом с «отверткой», закатывал глаза и очень быстро нес философскую чушь.
— Это были потрясающий концерт и потрясающая вечеринка после него. Вы всегда так оттягиваетесь после шоу?
— Мы пытаемся… пытаемся… Символизм — возможность понимания, насколько оно возможно.
— Вы спели песню Чарльза Мэнсона. Что он значит для вас?
— Я объясню. Меня вообще не волнует, что он сделал, я хочу максимально дистанцироваться от этого. Мне нравится его музыка. Есть миллионы людей, которые мне не нравятся, но мне нравится их музыка. Вы можете лгать в любой ситуации, кроме одной: когда вы пишете музыку. Мэнсон — это такая вибрация. Меня не волнует, что он делает, но я тащусь от его музыки. Вот есть другой пример — Рон Ховард. Мне не волнуют его религия, его взгляды, то, что он сделал, но он играл на банджо и красиво пел, и мне это дико нравится. Это как с обрезанием. Вы можете сделать обрезание, заплести в косы лобковые волосы, выйти за пределы пространства и времени, существовать только в данный момент, только в настоящем. Я последователь тех людей, что оказываются в этом сейчас. Это те, кем я горд, кого я люблю, кого я называю моими братьями, и кузенами, и сестрами, мой круг, который всегда со мной.
Все. После этого Девендра Банхарт разговаривал еще несколько минут, рассказывал о бразильской поп-музыке, негативных и позитивных вибрациях, о том, как он вещает из мира земных созданий сквозь мир внеземных созданий в мир трансземных созданий…
На реплику «Это все звучит, как если бы Боб Дилан, Джерри Гарсиа и Джим Моррисон накурились вместе» Девендра Банхарт если и обиделся, то выдал это только тем, что стал смотреть в сторону. Он продолжил говорить в том же духе еще несколько минут, говорил о буддизме и дверях восприятия и о курке, которым можно спустить внутренние энергии.
Поговорив об этом еще минут пятнадцать, он скрылся в туалете.
Нам явился новый Джим Моррисон. Если карьера его будет развиваться такими темпами, фанатам стоит уже сейчас прикупить участок на Пер-Лашез.