Цивилизация
Накрутив достаточно блокбастеров, чтобы считаться цивилизованной державой, отечественные кинофабриканты обратили взор и на такой давно скончавшийся в России жанр, как детское кино. Предсказуемо рассудив, что «детское» — это обязательно фантастика, за источником вдохновения тоже далеко ходить не стали — выбрав повесть от автора «Ночного» и прочего «дозора». У которой, правда, есть еще и соавтор — фантаст Юлий Буркин, но про него вспоминают много реже в силу полнейшей «нераскрученности».
Повесть называется «Сегодня, мама». Для фантастического фильма пресновато, а вот неведомая в наших краях «Азирис Нуна» — самое оно. Не очень понятно, правда, зачем Осириса надо было шифровать в Азириса — не иначе как для нагнетания дополнительной экзотики в древнеегипетскую абракадабру, которой у нее и так вполне достаточно. Нагнетанию, впрочем, подвергся не только бог Осирис, но и сюжет хрестоматийной «Мумии», по-лысенковски скрещенный с жанром альтернативной истории и космооперы.
Из этих достойных составляющих и вырос этот самый «Нуна» — вовсе не гибрид, а совершеннейший, положа руку на сердце, дичок.
Гуляет в этом дичке еще один мощный генотип — советское подростковое кино. Два героя — братья Стас и Костик, совершающие ночной визит в ГМИИ им. Пушкина, куда привезли таинственного сфинкса с упрятанной внутрь летающей машиной времени — это, конечно же, сильно располневшие на чикен-нагетсах Петров и Васечкин. Только улучшенные хип-хоперскими шмотками и лексиконом Децла, мутировавшим на экране в какой-то совсем уж волапюк.
Да и прочий антураж — начиная с семьи научных сотрудников под командованием рассеянного папы Лазарева-младшего (ностальгической копии старшего), продолжая оператором Немоляевым («Обыкновенное чудо», «Покровские ворота») и кончая мелькнувшим в кадре бесподобным Спартаком Мишулиным в камео сторожа (его последняя роль в кино) — настраивает не иначе как на долгожданное воскресение детско-приключенческого фильма. Но от того, что происходит с этим воскресением дальше, сползаешь в полном замешательстве на кончик кресла.
Дичок разрастается из превращенного в мумию актера Александра Филиппенко сначала в космическую станцию будущего, куда попадают модернизированные Петров и Васечкин на срисованном с гравицапы хроноскафе, а потом дает мощный побег в египетскую древность, где тот же Филиппенко, ряженый в фараона, приносит российских тинейджеров в жертву своему Азирису.
По отдельности и мумия, и хроноскаф, и фараон-кащей, может, и смотрелись бы вполне аппетитным китчем, но в ансамбле образуют совершенно несуразный овоще-фрукт, разрываемый обильными цифровыми спецэффектами и чудовищными ляпами сценария.
Для путешествий во времени такие ляпы обязательны, но искусство подобных путешествий и заключается в том, как сценаристы и режиссеры эти ляпы маскируют и разыгрывают. В «Азирисе» авторы решили не напрягать фантазию, оставив без объяснения, как графицапа-хроноскаф, на котором герои благополучно вернулись в Москву, оказался замурован в музейном сфинксе.
Впрочем, это не единственный вопрос, который остался без ответа.
Клюква развешивается так халтурно, что не спасает ни галлюциногенное 3D, ни безупречная работа Немоляева, который одинаково хорош и в старомосковской квартире а-ля «Покровские ворота», и на орбитальной станции, ни гротескный Филиппенко, даже своего фараона умудрившийся сыграть по Зощенко и Хармсу. Впрочем, и режиссера Олега Компасова есть за что благодарить в «Азирисе» — присутствует в этом зрелище кураж и драйв.
А вот претензии, скорее всего, следует адресовать тому самому литературному источнику, в чьих заложниках оказался наш «Азирис». Разбирая огрехи этой и прочей фантастической кинопродукции последнего времени, не следует забывать, что наши российские дички до сих пор растут на литературной почве довольно сомнительного качества.
Заняться почвоведением можно сегодня в основных столичных кинозалах.