Цивилизация
Вот маленький Джонни собирает хлопок и напевает церковный гимн — на сына, от которого явно не будет проку, волком смотрит отец. Вот со словами «я вижу ангелов» умирает старший брат — его поранило циркулярной пилой, пока Джонни удил рыбу. А вот папаша, застукав нелюбимое чадо за слушаньем песенок по радио вместо сбора хлопка, кричит: «Бог забрал у меня не того сына!» А вот Джонни, уже не мальчик, но вполне Хоакин Феникс (певец умер в 2003-м году, однако успел одобрить кандидата и, в общем, не ошибся) в военной форме присматривает себе в магазине первую гитару.
<1>
И когда он, взяв в армейском туалете уверенные аккорды, начинает петь низким чувственным голосом, самому заповедному российскому зрителю, который не в курсе, кто такой Джонни Кэш, делается ясно, что да, из человека определенно выйдет толк.
На понимание того же самого у упорствуюшего в неверии своем отца, который знал Джонни довольно хорошо, уйдет два с лишним часа экранного времени.
Два часа с хвостиком, причем изрядным, — стандартный формат для голливудского музыкального байопика, каковых за последние три года в широком прокате появилось три штуки соответственно. В 2004-м это был «У моря» про певца Бобби Дарина (Кевин Спейси пел в кадре сам), а в 2005-м — «Рэй» про Рэя Чарльза (Джейми Фокс не пел, но играл на фортепиано и был удостоен «Оскара»). Феникс, который в «Переступить черту» честно поет своим голосом, тоже претендует на награду от академиков и, вполне возможно, ее получит, причем абсолютно заслуженно. Это вообще типично «оскаровское» кино — в должной степени добротное, эпическое, нравоучительное, а потому несколько нудное. Что отнюдь не гарантирует картине сколько-нибудь заметного кассового успеха за пределами США и не означает, что ее попросту стоит смотреть.
<2>
Если искать Джонни Кэшу, известному у нас несколько больше, чем Бобби Даррин, и сильно меньше, чем Рэй Чарльз, подходящий отечественный аналог, то это может быть Высоцкий. Хотя, конечно, и с некоторой натяжкой.
Оба начинали со стилизаций под уголовный фольклор (в ранних текстах Кэша присутствует весь классический набор: порезавший кого-то в запале урка, почем зря ждущая его дома старенькая мама, небо в клетку, роба в полоску и дочка прокурора). Оба имели бунтарскую репутацию, правда, Кэш для ее поддержания ограничивался, кажется, только черными сценическими костюмами, тогда как замес Высоцкого был покруче. Оба питали склонность к алкоголю и наркотикам: Кэш практически завязал с ними в 36 и образумился, Высоцкий пошел до конца и умер в 42. Оба, наконец, являлись продуктом больше для внутреннего потребления: американскому человеку дела до русских душевных стенаний с банькой и порванным парусом примерно столько же, сколько нашему — до ковбоев и банджо. Художественных фильмов про Высоцкого еще не снято, и, наверное, хорошо, что не снято. Трехминутное пьяное явление героя в «Копейке» вызвало локальный взрыв народного негодования в адрес режиссера Дыховичного — чтобы играть со святым в течение полноценных двух часов, создателю будущего байопика про Владимира Семеновича понадобится саперская аккуратность.
<3>
С этим у конформиста Менголда, исследующего куда менее взрывоопасное поле жизни Джонни Кэша, все в порядке и даже более чем нужно. Да, Кэш разбивает в туалете одну гитару и одну раковину, бухает с Джерри Ли Льюисом (который здесь мимолетен, но очень хорош), лезет на стенку во время ломки, как Рэй в «Рэе», и даже бродит обдолбанный по лесу, натурально как Блейк-Кобейн в «Последних днях». Но некоторая доля перца приправлена таким морем патоки, что расслабится любой поклонник прототипа, готовый сразу съездить кому угодно в бубен, ежели что не так. После ломки Джун (Риз Уизерспун), еще подруга, а не жена, приносит умиротворенному Джонни лукошко с ягодами, а он ей говорит как пишет:
«Боже, я столько сделал плохого! Ты ангел». А она ему: «Мой друг попал в беду, я должна была ему помочь». А он ей: «Я ничтожество!» А она: «Ты не ничтожество. Ты хороший человек!»
Для того чтобы убедиться, что человек был не из последних, достаточно послушать альбом 2002 года «American IV», где тяжело больной и привыкающий к земле 70-летний старик поет «Personal Jesus» Depeshe Mode. Поет чужое, но так страстно и мощно, что все делается понятно как раз с ним. А тут лукошки с клюквой.
Узнать, каким он парнем был, можно в кинотеатрах «Октябрь», «Каро Фильм» («Атриум»), «Синема Парк» на «Калужской» и на «Октярьском поле».