Цивилизация
Никто так не любит короткие биографии, как интерпретаторы и махинаторы. Чтобы стать оперетточной фигурой уровня тени короля Гамлета, потомственному морскому офицеру Петру Петровичу Шмидту понадобилось немного: прибыть на крейсер «Очаков» и поднять бунт, из-за которого он встретил свое сорокалетие на том свете. Шутить по этому поводу некрасиво, но, как видим, можно, особенно если актеру, изображающему Шмидта, приладить чапаевские усы, а восставших матросов заставить по чаплински быстро двигаться. Строчат пулеметы, взвевается красное знамя, — так режиссер «Золотого теленка» Ульяна Шилкина передает привет Сергею Эзенштейну (тут можно бы ввернуть про встречу эпох, но не будем).
После короткой пародии, служащей иллюстрацией к исторической справке, сюжет, очнувшись, возвращается в прежнее русло. Итак, воскресший для новых махинаций Бендер являет себя маленькому русскому городку, чтобы сколотить в нем команду изгоев и с их помощью осуществить давнюю мечту о нерусском городе Рио-де-Жанейро. Миф о рае, заселенном людьми в белых штанах, опять навеян клочком: вырезкой из «Малой советской энциклопедии». Но Остапу для разворачивания многоходовой комбинации этого куска вполне хватает, лишь бы не засидеться, лишь бы не строить социализм.
Олег Меньшиков (Бендер) над ролью парит.
Он больше не прикрывается стыдливо шарфом: шрам, оставленный предыдущим напарником, совсем рассосался; не надо больше оглядываться назад, можно гордо поднимать подбородок, шалить и выситься над коллегами – над не понявшим своего счастья Татаренковым, случайно назначенным на роль Балаганова, над Окуневым, загримированным под Паниковского, над заложником кулинарных шоу Назаровым, прикрепленным к «Антилопе-Гну» как шофер Козлевич. Усилием авторской воли все они сбиваются в большой плотный ком, который, уже стараниями сценариста и режиссера, становится идеально гладким – никого не выцепить, не оценить. Ком катится, шутки шутятся, текст – в угоду времени – растягивается на восемь поставленных в прайм-тайм серий. Парад заменен на парадную форму, должность командора (предводителя съемочной группы) упразднена – сериал продолжает цикл «художественных чтений», отличаясь от них разве что микроскопическими вставками мультфильмов.
Родители «Теленка», как известно, обращались друг к другу на вы, но с людьми неблизкими не церемонились. Переписку Достоевского ввернули в «12 стульев», роман Уэллса приспособили для повести «Светлая личность», героя революции сделали многодетным отцом. Спустя ровно сто лет со дня гибели Шмидта трех его лжесыновей снова запустили в телеэфир. Юбилейная гастроль обещала быть богатой и шумной. Шутка ли – книге придали ее прежний вид! Проклятые цензоры, покорежившие роман, посрамлены.
Пропавшие главы вернули и инсценировали. Осталось дожить, когда ради кино научатся восстанавливать пропавшие мысли.
Ильф и Петров, как и Шмидт, не пересекли цифру 40 и умерли в 39 лет – один от туберкулеза, другой на войне. Собрание их сочинений насчитывает несколько томов, но только два из них экранизируются с завидным постоянством. От проживших недолгую жизнь писателей интерпретаторы востребовали лишь плутовские романы о махинаторе.
При желании формальных поводов для экранизации можно придумать гораздо больше, особенно если не зацикливаться.
В конце концов, каждое поколение заслуживает своего Остапа. Молодого и зрелого, худого и упитанного, черного и цветного. Остап-романтик, Остап-философ, Остап-программист...
Тяга к этому персонажу настолько сильна, что жанр как таковой уже давно значения не имеет. Неважно, в каком стуле лежат сокровища и когда Корейко отдаст деньги. В синхронном повторении цитат, в пережевывании любимых шуток кроется генетический код совокупной русской души. Бендер здесь участливая хромосома, помогающая даже человеку без чувства юмора хотя бы один раз почувствовать себя остряком.