Цивилизация
Меня всегда смущало одно обстоятельство. Советская власть продержалась почти 70 лет, но если вы едете туристом в российский провинциальный город, то все, что вам советуют посмотреть, оказывается построенным в дореволюционной России – храмы, особняки, театры, торговые ряды. Что-то – знак императорской заботы, многое – результат деятельности земства, за 50 лет существования оставившего до сих пор очень заметный след. Купечество и промышленники тоже отметились: кирпичные фабричные здания и построенные по английским и немецким образцам рабочие слободки выгодно выделяются на фоне бетонных стен предприятий советского периода.
А что построила советская власть? Типовые административные строения, бараки из силикатного кирпича, сталинские дома культуры, похожие на торты?
В чем же, думаю, дело? В эпохе, в идеологии? Нельзя ведь сказать, что в СССР не строили. Строили, и еще как. Много строили: и жилье, и социальные объекты, и промышленные здания, но все ужасно некрасивое. Сразу после революции было не до строительства, потом был короткий и, надо сказать, очень интересный период строительной утопии, от которой остались отдельные островки конструктивизма, вроде «городка чекистов» в Екатеринбурге. После Отечественной войны было не до красоты, восстанавливали инфраструктуру. А в 1955 году ЦК КПСС принял постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», то есть страна сознательно взяла курс на скучное и массовое, простое и дешевое, а главное – типовое. В больших городах еще появлялись редкие интересные постройки с архитектурным изяществом, но в малой, провинциальной, нелюдной России ничего примечательного не случилось.
Специально посмотрите путеводители: не то что здания – статуи толковой не найдется. Как устроен типичный провинциальный город? В центре есть площадь, на которой громоздится здание администрации, и если повезет, историческая часть – храм, пара бывших особняков, торговые ряды, пожарная каланча, пара улиц дореволюционной застройки. А дальше – ряды микрорайонов, с домами сталинскими, хрущевскими, брежневскими, кому что досталось.
Недавно я съездила в Палех, знаменитый своей лаковой миниатюрой. До шкатулок и пеналов в Палехе писали иконы, но в СССР иконы не пользовались спросом, поэтому художники подумали и по образцу села Федоскина стали расписывать деревянные или из папье-маше ларчики в своем стиле. И прославились, палехская школа стала весьма известной. И мне казалось, что в Палехе я увижу что-то интересное: все-таки это поселок художников, которые, возможно, думали не только о миниатюрах, но и об окружающем жизненном пространстве. Но, увы, кроме Крестовоздвиженского собора, построенного в последней трети XVIII века, на средства, собранные, между прочим, населением, и пары улиц одноэтажных и тоже дореволюционных домов, ничего архитектурно красивого в Палехе нет. Зато в нем прошел интересный эксперимент.
Несколько лет назад московское конструкторское бюро «Стрелка» взялось за модернизацию пространства в трех городах Ивановской области: Юрьевце, Кинешме и Палехе. Идея была в изменении самой пространственной среды, никакой застройки не планировалось. В результате облик этих мест слегка преобразился. Слегка – потому что даже дорогой, но единичный проект не может повлиять на уклад больших поселений, в которых основная среда остается такой же дежурной. В этом смысле Палех – исключение, потому что это не город, а небольшой поселок, и люди там живут творческие, художники, так что можно предположить, что изменения в нем произойдут кардинальные.
На самом деле при въезде в Палех сразу видишь большой красивый сквер вокруг красивого собора. И фонтан на площади, в окружении стильных скамеек и аккуратно постриженных кустов. Указатели с направлениями в сторону достопримечательностей (художественные мастерские, музей, магазин сувениров, кафе, туалеты). Есть план, на котором указана еще одна достопримечательность, – центральный парк, я его видела, он красивый: в нем выстрижен весь подрост, только высокие липы и трава с незабудками, несколько детских и спортивных площадок, слегка преображенный Дом культуры на одном конце, мастерские в скандинавском стиле на другом. Это все, жители считают, что на 95 млн – мало.
Но не это беда. Беда в том, что идеи «Стрелки» сразу столкнулись с представлением палешан (среди которых большинство – художники, напомню) о публичном пространстве. Местные жители прежде все думали не о красоте и стиле, а о практичности и экономии. Чего хотели граждане: «Хорошая детская и спортивная площадки, что-то типа тренажерки на свежем воздухе. Деревьев оставьте побольше, клумб поменьше – все равно ухаживать за ними никто не станет. Фонари ставьте только высокие, дорожки сделайте хоть из плитки, хоть из кирпича делайте, а лучше из асфальта, но боже упаси, только не гранитная крошка, нет, тьфу-тьфу-тьфу…».
Гранитная крошка, о которой идет речь, действительно оказалась головной болью: выковыривать из нее окурки и шелуху от семечек нечем, воздуходуев у местных дворников нет и не предвидится. Фонари высокие – чтобы подростки не разбили. То есть людям хотелось защиты от вандализма, а также простоты и удобства в эксплуатации. Сейчас в тенистых аллеях на скамейках сидят подростки, матерятся зверски, но фонарей пока не ломают, да и непривычно просторный парк смотрится эффектно. Но изменился ли поселок в целом?
Потребности жителей формировались десятилетиями. Вот нет у взрослых людей нужды в публичном пространстве, нет опыта, если единственным общественным местом испокон веков была ярмарка, где и торговля, и развлечения, и трактиры, и драка. Сегодня уже на улицах особо не дерутся, да и некому, население постарело, но и гулять не гуляют. Это еще Островский писал в «Грозе»: «Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать… Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И спят-то всего часа три в сутки». Ну, теперь народ спит побольше, но привычки гулять вне торговых площадей так и не возникло. И собраться в Палехе, считай, негде. Сейчас уже есть три кафе, но работают они в основном для туристов. Свои, местные, не имеют привычки зайти в ближайший бар, чтобы выпить рюмку и обменяться новостями с соседями, – уклад другой. И это в Палехе, где половина населения занимается искусством, проходят фестиваль, выставки, какая-то движуха.
А вот в 30 км от Палеха в райцентре Южа, самом бедном городе Ивановской области, что тоже считается одной из самых бедных в России, «Стрелки» не появлялось. Но без благоустройства не обошлось.
Центром города всегда была текстильная фабрика, бывшего ее владельца, шуйского купца Асигкрита Балина, считают главным застройщиком Южи. Огромное фабричное здание красного кирпича растянулось на несколько километров по берегу искусственного озера Вазаль, а высокая труба (гринель) заметна издали. Фабрика закрыта с 2009 года, на ее территорию попасть нельзя, за высокие стены заглянуть невозможно. Узнала, что в 2019 году здесь был реализован проект по созданию комфортной городской среды, победивший на всероссийском конкурсе. Он включил площадь Ленина и берег озера, где планировалось установить пирсы для купания и солнечных ванн, скамейки, вело- и пешеходные дорожки, сделать освещение и видеонаблюдение, высадить новые кустарники, деревья, многолетние цветники. Особое внимание уделялось «активации заброшенных пространств фабрики». Предполагалось, что цеха перепрофилируют, что там откроют нечто для туризма и созидательного досуга. Выделено было 60 млн рублей из одного федерального источника и еще 26 млн из другого. Ну, теперь, конечно, не до благоустройства, но что-то успели.
Приехав в Южу туристом этим летом, фонтан и площадь Ленина с детской площадкой я видела. А вот следов облагораживания прибрежной зоны не обнаружила. Перешла через мост, видела разрушенные строения, попыталась пробраться поближе к берегу озера – не смогла, все заросло травой в рост человека. Оказалось, что я просто не с той стороны заходила. Благоустроено в другом месте, там и дорожки, и светильники (правда, в газетах писали, что часть украли еще в процессе установки, а они дорогие, ну и кое-что из деревянных конструкций тоже вандалы попортили, собственные вандалы, местные).
В Палехе живут 5 тысяч человек, в Юже – 12 тысяч. И, в общем, наверное, нашлось бы несколько сот собственных рабочих рук, чтобы прокосить и другую часть берега озера, устроить вместо травяной чащобы в центре города – дорожку для гуляния, без гранитной крошки, без проекта, просто с видами на фабрику, с лужайками для красоты. Не для туристов, для себя. Но – нет сил, денег, а главное – желания.
Советский опыт убил инициативу, стремление к красоте, любовь к материальному, нежность к памяти о своем собственном прошлом. Это имеет внешнее выражение. И выражается в пустырях и заброшках, в запущенных бараках и бедности – в прямом и переносном смысле. И за последние 30 лет, несмотря на сменившееся поколение, в глубине нашей жизни мало что изменилось.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.