Цивилизация
Очень странно, но, кажется, такое происходит едва ли не впервые – на платной онлайн-платформе прошла премьера сериала, начинающегося со знакомого логотипа с цифрой один. Сериал «Вертинский», заказанный и снятый для Первого канала, сначала показали в интернет-кинотеатре, и мы до сих пор не знаем, когда он выйдет в эфир и в каком появится виде. По договору, заключенному директором онлайн-кинотеатра KION Игорем Мишиным с Константином Эрнстом, между премьерами должно пройти шесть месяцев. Впрочем, Мишин уже намекнул, что Эрнст может захотеть сократить обусловленный срок. Возможно, представители канала хотят использовать поднявшуюся во время показов в сетях медийную волну, но это лишь догадки.
Но когда бы ни появился сериал в сетке Первого канала, это будет совсем иное зрелище, чем то, что мы увидели в интернете. Нынешнее публичное телевидение даже по ночам и с маркировкой «детям до шестнадцати» не сможет себе позволить показать часть сцен. Невозможно представить на федеральном экране не только обнаженные ягодицы (за натуралистическое изображение этой части тела можно сегодня привлечь к ответственности), с которых начинается первая серия, где юный, не нашедший еще своего призвания поэт Шурик позирует художнику, но и сдержанный секс между героем и Верой Холодной, по версии сценаристов ненадолго отдавшейся зову страсти. Можно ли демонстрировать на ТВ кокаиновые вечеринки, даже если они заканчиваются плохо: смертью или безумием? И вообще – может ли положительный герой нюхать кокаин на крупном плане, не является ли это пропагандой наркотиков? А история с гей-клубом, обитателей которого потом убивают нацисты, – может ли она быть показана на центральном канале и не вызвать обвинения в «навязывании информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям»?
В общем, вопросы такого рода – новый вызов, с которым, видимо, справится умелый монтаж, хотя, конечно, на выходе зритель увидит не вполне ту историю, что создана авторами.
Сериал инициировала дочь артиста Анастасия Вертинская, которая сама обратилась к Константину Эрнсту с предложением использовать историю отца, чтобы вернуть его подзабытое имя родной культуре. Эрнст согласился, но когда спустя несколько лет сериал был наконец запущен в производство, Анастасия уже не имела к нему отношения. Прочитав сценарий, она заключила, что с ее отцом у героя не много сходства, хотя «этот парень», в общем, ей нравится, поэтому она и не стала возражать против картины «по мотивам биографии» Вертинского. Получив ее разрешение, сценарист и режиссер сериала Авдотья Смирнова создала свою версию мифа о необычном русском шансонье, прошедшем через множество необыкновенных приключений и счастливо избежавшим невзгод и опасностей.
Собственно, именно это свойство Вертинского – умение выжить в невероятных обстоятельствах – кажется, заинтересовало Смирнову в первую очередь.
В интервью она объяснила везучесть своего героя тем, что он был очень добрым и сочувствующим человеком, не совершал подлостей, не примыкал к идеологиям, всегда оставаясь на стороне нуждающихся. Такой сугубо частный подход позволил убрать из сериала большой исторический фон, к трактовкам которого нынче вопросов даже больше, чем к кокаину и ягодицам. В сериале ни разу не звучат имена Сталина, Ленина, Гитлера (герой после возвращения в СССР общается только с тогдашним министром иностранных дел Молотовым и в одной из сцен узнает об аресте его жены). Масштаб сериала заранее сводит все крупные события ХХ века до частных обстоятельств личной жизни героя.
Сериал «Вертинский» очень похож на творчество самого Вертинского. История артиста на фоне сходящего с ума мира в восьми песенках. А что такое песня Вертинского? Это незатейливый, но душещипательный, мелодраматический сюжет, несколько ярких деталей: «и швырнула в священника обручальным кольцом» или «залезли мне в сердце девчонки, как котята в чужую кровать», простая мелодия с выраженной манерной меланхолией, и – харизма исполнителя. Авторы сериала (говоря об авторах, я имею в виду не только режиссера и соавтора сценария Авдотью Смирнову, сценаристов Анну Пармас и Джона Шемякина, но и Константина Эрнста как продюсера) построили камерное повествование, комнатное в прямом смысле слова, не посягая на создание своей версии мировой истории.
Каждая серия заканчивается знаковой песенкой, исполняет ее играющий Вертинского артист Алексей Филимонов, хотя Анастасия Вертинская предлагала для сериала отреставрированные записи отца. Но было принято решение их не использовать – причину могу только предполагать, но думаю, что подлинное исполнение разрушило бы условный мир сериала. К тому же, как точно сформулировал критик Андрей Архангельский в своем замечательном (и во многом совпадающем с сериалом в оценке героя) очерке о Вертинском, опубликованном еще в 2002 году: «личные», индивидуальные песни с легкостью давались певцам, далеко не равновеликим Вертинскому, и в ЛЮБОМ исполнении оставались хороши. Они словно вытягивали самого исполнителя на другой уровень, помогали ему и облагораживали его». Тем более, что, к счастью, Алексей Филимонов достаточно владеет вокалом для того, чтобы справиться с партитурой. (Кстати, сам Вертинский пробовал однажды петь в оперетте, правда, уже немолодым человеком, но не смог, голоса ему не хватило). Исполнительская манера Филимонова сугубо актерская, он не предлагает своей трактовки «ариеток», он поет «в образе», изображая своего персонажа.
Герой сериала не вполне настоящий Вертинский, это следует понимать. Хотя в сюжете много биографических деталей – служба в санитарном поезде во время Первой мировой войны, отъезд на юг вскоре после революции, эмиграция, скитания по Европе, путешествие в Голливуд, возвращение в СССР. С другой стороны, сценаристы многое сочинили: друга-поэта Константина Агеева, оставшегося в России, прошедшего через лагеря, шпионку Бурковскую, романы с Верой Холодной и с Марлен Дитрих, да и в Китай реальный Вертинский приехал в 1937 году, а не в 1939-м, и не из Голливуда, а из Парижа… Но сериал – это же по сути комикс, история в картинках, когда несколькими короткими репликами нужно раскрыть зерно образа, а длинную сюжетную линию свести к отдельным выразительным знакам.
Алексей Филимонов, по общему признанию, стал главной удачей сериала.
Эта сложная – герой показан в развитии, с 25 до 60 лет, в очень разных обстоятельствах – роль оказалась сыграна легко и изящно, а главное – очень обаятельно. Внешне они не похожи. Вертинский был худым, длинным, но изысканно элегантным, аристократичным на грани шаржа, а Филимонов, хоть и ходит в кадре на каблуках высотой в семь сантиметров, все равно выглядит невысоким и гармонично сложенным, аккуратным современным юношей. Но важно, что обаяние, шарм, артистизм Вертинского предъявлены Филимоновым как бы между делом, без нажима и педалирования. Супермен легкого жанра, герой проскальзывает мимо трагедий ХХ века, только краем задевая его жесткие ребра.
Что касается Виктории Исаковой в роли Дитрих или Паулины Андреевой в роли Веры Холодной, то они показывают условно-обобщенный образ дивы – ровно такой, какой их мифологизированные персонажи оставили в массовом сознании. Иная задача у Анны Михалковой: ее героиня Бурковская этакой инфернальной Пиковой дамой проходит через весь сериал, появляясь в самые знаковые моменты, чтобы подчеркнуть скрытые от простого глаза механизмы большой игры истории. Очень хороша Ксения Раппопорт в роли понимающей тещи, матери капризной юной жены. Она порой выбивается из легкого рисунка сериала, который в ее сценах на минуту оборачивается психологической драмой.
Финал истории, впрочем, далек от апофеоза. Вот Вертинский поет про «у меня завелись ангелята», мелькают погоны и ордена в Колонном зале, советские слушатели в форме НКВД вытирают слезы, санитарки в белых халатах умиляются в больнице, партработники во дворце культуры, рабочие на заводе на фоне обшарпанных стен, простые зрители в сельском клубе. «Доченьки, доченьки мои »… Вот и все, что осталось. В фильме нет отсутствия новых песен (разрешено исполнять только 30 из 100 написанных за жизнь), нет официально обведенной зоны маргинальности («наверху все еще делают вид, что я не вернулся»), нет негласного запрета на выступления по радио, пластинки, рецензии. Есть выдуманный ящик хурмы, присланный спрятанным Вертинским от органов в горах Кавказа другом, оранжевые плоды надкусывают черно-белые девочки в шубках, играющие в снегу на бульваре. Заключают фильм строчки написанного в 1952 году стихотворения:
«И, меняя легко свои роли и гримы,
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою – проиграл, но зато серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!».
Умер Вертинский во время концерта в Доме Ветеранов сцены в 1957 году, были там серафимы или нет, нам неизвестно. Но зато в 2021 появился сериал, посвященный его странному, так и не получившему объяснения, легкому дару – утешения всех скорбящих.