Война на истощение

Защита детей от пропагандистских поползновений со стороны геев и лесбиянок плавно перетекла в защиту депутата Мизулиной от клеветнических поползновений со стороны как «неустановленных» (по выражению СКР), так и установленных (самой Мизулиной в ее жалобе в Генпрокуратуру) лиц.

Именно это и должно было произойти. Словосочетание «пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений» на юридический язык переводу не подлежит, а вот нападки на сочинителей «антигейских законов» — жанр вполне конкретный и, несмотря на свою молодость, успевший обогатиться многими эстетическими находками.

В Америке уже организовали электронную петицию, призывающую госсекретаря Керри занести Мизулину и Милонова в визовый стоп-лист. Сбор подписей под этим призывом идет пока что ни шатко ни валко, но важен сам факт признания двух наших парламентариев политическими звездами мирового калибра. Признания тем более ценного, что прозвучало из уст врага.

Таков на сегодня главный итог великой государственной битвы за исправление сексуальных традиций. Традиции прежние, зато Виталий Милонов и Елена Мизулина осенены лучами славы.

Отблески этой славы легли и на главного их недруга, гей-активиста Николая Алексеева, который судится с Милоновым, обличает Мизулину в микроблоге и грозит Кремлю гей-парадом в день открытия Сочинских игр.

Безусловно, выдвижение пары ярких фигур на тусклую казенную нашу сцену — это тоже результат, и результат солидный. Милонову, который, несмотря на молодость, успел пройти несколько политических перезагрузок, преобразуясь из пламенного демократа в не менее пламенного ультраконсерватора, уже тесна служба в сегодняшнем Петербурге. Ему пора в Москву. А Мизулиной с ее то ли четырьмя, то ли пятью переходами из партии в партию и тираноборческими заслугами (в 99-м, в бытность на тот момент яблочницей, именно она подводила юридическую базу под тогдашнюю думскую попытку импичмента Ельцину) и особым умением привлекать к себе сердца давно следует занять заслуженное место в первом ряду наших государственных деятелей.

Но все же втягиваться ради двух карьер в утомительные и безысходные скандалы, которые проистекли из «антигейских законов», — это вряд ли то, что первоначально задумывалось.

Кстати, в обыденной жизни эти законы мало что изменили. Гей-парады не дозволялись и раньше. Добровольные охотники на педофилов, в действительности специализирующиеся на преследовании вовсе не педофилов, а геев, как занимались этим промыслом, так и продолжают. Ну а нажим на ЛГБТ-НКО — это всего лишь часть общей кампании против «иностранных агентов». Странно было бы ждать, что именно для них сделают исключение.

Да и по другую сторону баррикад какого-то грандиозного резонанса тоже нет. Миллионы российских геев и лесбиянок на улицы не вышли. Протесты были и остаются делом одиночек. Причины легко понять. Однако сильно преувеличенными оказались и слухи о могуществе гейской мировой закулисы. Неприятности среднего калибра она, конечно, инициирует — в виде увещеваний от Европарламента или, скажем, резолюций каких-нибудь городских советов о разрыве побратимства с Петербургом. Но с какой стати сегодняшнему Петербургу брататься с Миланом?

Иностранные заступники наших геев — люди практичные и совершенно не стремятся к тому, чтобы их заступничество вышло из берегов. ЕСПЧ выносит тактично сформулированные вердикты или вовремя берет паузу. МОК, ссылаясь на авторитетные устные сообщения наших руководящих лиц, пожелавших остаться неизвестными, заверяет международную общественность, что в олимпийском Сочи пресловутый закон будет якобы временно отменен. Точечный бойкот ни в чем перед геями не провинившейся российской водки вроде бы начался. Но это ведь не бойкот российской нефти. Вполне можно выдержать. Хотя необходимость повседневно выслушивать упреки и терпеть уколы тоже раздражает, и иногда довольно сильно. Нет причин думать, что наше начальство изначально планировало добиться для себя именно этого.

«Антигейские законы» (сначала пилотный проект в Петербурге, потом улучшенная и исправленная версия на федеральном уровне) — продукт слияния живого порыва номенклатуры с рациональными политконструкторскими соображениями.

Политконструкторские соображения очевидны. Во-первых, поднять престиж властей, решив некую якобы важную для народа проблему. А во-вторых, если получится, сплотить общество вокруг комплекта здоровых домостроевских идей, одной из которых, понятное дело, является идея антигейская. Воодушевляющим научным базисом для всего этого стали, видимо, излюбленные нашими руководящими лицами социологические опросы, указывающие на весьма плохое отношение народа к геям.

Опросы не врали. Они умалчивали только о том, что плохое отношение к геям вовсе не занимает в народных чувствах сколько-нибудь важного места. Соответственно, и зацикленность на «гейском вопросе» популярности системе не прибавляет. Разве только персонально Милонову.

Что же до поисков плодотворной идеи, удобной для сплочения общества, то оно отыскало ее само. Платформой для общественного единения сделалась вражда к мигрантам. Власти пытаются манипулировать этим чувством, но у них не получается. Атмосфера так накалена, что попытки перевести агрессию на геев почти не срабатывают. С политтехнологической точки зрения «антигейские законы» оказались лишь хлопотным излишеством.

Не будем, однако, преуменьшать другую причину их появления — живой, не сдерживаемый никакими рациональными соображениями антигейский порыв нашей номенклатуры. Может, его роль как раз и главная. Волнующую коллективную демонстрацию этого порыва можно было видеть в петербургском городском парламенте через месяц после того, как он утвердил милоновский закон.

Выбирали городского омбудсмена. Среди десятка кандидатов был ЛГБТ-активист Игорь Кочетков. Когда подошла его очередь отвечать на вопросы, немолодые мужчины, из которых в основном состоит парламент Северной Пальмиры, как будто преобразились в толпу взбудораженных подростков, увидевших нечто запретно-притягательное.

Толкание друг друга локтями, взаимные подмигивания, перешептывания, особые интонации в голосах — такое не подделать. И очень похожие сцены повторились там же совсем недавно, когда двое местных депутатов-яблочников предложили отменить закон о пропаганде гомосексуализма. Четыре пятых депутатского корпуса отказались поддержать эту идею, а аргументы, которые при этом звучали, тут не воспроизвести. Скажу одно: это были очень живые чувства. Если так мыслят сливки правящего класса на просвещенной родине президентов, то чего требовать от остальных подразделений этого класса? Понятно, что федеральный «антигейский закон» был утвержден Госдумой, можно сказать, единодушно. Лишь несколько депутатов увильнули от голосования.

Пойдя в поход на геев, номенклатура подчинилась зову своего сердца, и, хотя ей сейчас из-за этого неуютно, заставить ее сыграть назад некому. Антигейская кампания перешла в затяжную фазу, так сказать, в войну на истощение. Как и во всякой войне против природного явления, победить тут невозможно. Можно только не признавать неудачу. И власти будут вести эту свою борьбу до тех пор, пока ее не занесут в учебник как образчик нелепо задуманной и некстати предпринятой идеологической вылазки.