Цивилизация
В российской политической культуре традиционно доминируют школы реализма и геополитики. Через них большинство экспертов пытаются проанализировать те или иные мотивы внешнеполитического поведения России. Эти же концепции объясняют причины радости и ликования российской политической элиты после новости о победе республиканца Дональда Трампа на президентских выборах.
В России рассуждали примерно так. Триумфатором стал реалист и прагматик, который адекватно отзывался о России и ее президенте — следовательно, можно ожидать прорыва в отношениях двух стран. Это отчасти справедливо, когда речь идет о Москве: через российского суверена проецируется доверие к стране и нации. В Соединенных Штатах не все так просто. Президент — глава администрации и исполнительной власти, обладающей обширными полномочиями, но его позиция не является абсолютной гарантией принятия соответствующих политических решений.
После обретения независимости отцы-основатели проделали титаническую работу, чтобы Америка не стала персонифицированным государством. Теория фракций Джеймса Мэдисона балансировала отношения между организованным меньшинством и неорганизованным большинством, заложив фундамент многослойной системы сдержек и противовесов. О ее особенностях написано достаточно монографий и статей, поэтому нет необходимости заострять на ней чрезмерного внимания. Наиболее интересной является Первая поправка, которая легла в основу лоббизма — главной изюминки американской политической системы. Этот вид деятельности закреплен тремя федеральными законами, что открывает большие возможности для активной работы в Вашингтоне. При этом в каждом штате имеется собственная правовая база. Где-то более либеральная (Калифорния), где-то крайне жесткая (Коннектикут).
Лоббистская деятельность имеет разные формы и форматы. Наиболее известные группы влияния — военно-промышленный комплекс, банки и финансы, энергетический сектор, технологический блок, религиозные группы и т.д. На K-Street, где расположены крупнейшие юридические лобби-фирмы, часто любят повторять, что отсутствие лоббистов дает Дяде Сэму возможность определять вашу судьбу без вашего участия.
Именно поэтому получить доступ к коридорам Белого дома и Капитолия хотят все — от директора сети по продаже йогуртов до акционеров таких транснациональных корпораций, как Boeing. Широко распространен этнический лоббизм и иностранный лоббизм.
В первом случае речь идет о гражданах США, которые создают общественные организации, чья цель состоит в продвижении интересов страны-происхождения. Во втором — в качестве лобби-заказчика выступают официальные государственные институты: парламенты стран, правительства, высокопоставленные чиновники вплоть до президентов и премьер-министров. Этот вид лоббизма имеет значительные ограничения, которые прописаны в законе «О регистрации иностранных агентов» (FARA).
Сложно найти в мире страну, не сумевшую насчитать в Соединенных Штатах минимум тысячу своих соотечественников, которых можно объединить на основе идеи поддержки своей исторической Родины. Этот фактор создает благоприятную атмосферу для формирования необходимых этнолоббистских групп влияния как для малых стран, так и для великих держав. Некоторые из них возникли на территории Штатов задолго до появления собственных государств. К примеру,
израильское и армянское лобби в Штатах сформировались раньше, чем было объявлено о создании Государства Израиль и возникновении независимой Республики Армения соответственно.
Некоторые группы сыграли решающую роль в борьбе за независимость своих стран происхождения (ирландское лобби), другие искусственно создавались американскими структурами как инструменты достижения собственных целей (итальянское лобби в период Второй Мировой и албанское лобби во время кампании в Югославии).
Технологии использовались разные. И далеко не случайно командующим союзными войсками по высадке в Нормандию был назначен этнический немец Дуайт Эйзенхауэр. Источники влияния также диверсифицированы. К примеру, в основе влияния израильского лобби лежит поддержка американских евангелистов, убежденных в священной миссии США по защите Святой Земли (христианский сионизм), а армяне (Калифорния) и кубинцы (Флорида) пользуются своим компактным расположением в крупных и политически значимых штатах. При этом каждая группа должна быть финансово состоятельной, ибо лоббизм — удовольствие не из дешевых, ведь изобретательный процесс в Соединенных Штатах никогда не останавливается. В прошлом году только на лоббизм федерального уровня было потрачено 3,46 млрд долларов, а число зарегистрированных агентов составило 11 651.
К сожалению, сегодня именно Россия является одной из немногих стран, выключенных из серьезных лоббистских процессов. За прошлый год правительство РФ как заказчик потратило всего 47 тыс. долларов.
Очевидно, что нынешняя политическая конфигурация сделала Москву токсичной для американцев, принимающих решения или влияющих на принятие решений.
Большинство конгрессменов и сенаторов думают в первую очередь о своей репутации, поэтому сложно будет в ближайшем будущем ожидать изменений лоббистского фона. Но при этом факт остается фактом — Кремлю необходимо работать с Конгрессом, где принимаются все законодательные акты (в том числе санкции) и утверждаются все ключевые внешнеполитические должности (исключение — советник по национальной безопасности). В связи с этим многие отечественные ученые и эксперты говорят о необходимости формирования собственного русского лобби. Возможно ли это?
Теоретически да, но на практике придется столкнуться с крайне сложными барьерами. Первый — размытость и разношерстность общины. Сегодняшняя русская диаспора крайне разнообразна и объединяет в себе различные социальные группы. Дореволюционная, постреволюционная и постсоветская волны включали в себя иммигрантов всех слоев из всех уголков империи, которых в лучшем случае объединял общий язык. Можно ли того же основателя Google Сергея Брина считать представителем русской общины, готовым лоббировать интересы страны, где родились и работали его родители? Помнит ли сенатор Бен Кардин — спонсор большинства санкционных резолюций, что его дедушка и бабушка — выходцы из Российской Империи? Маловероятно. Значительная часть славянской массы условной русской общины традиционно считалась аполитичной и быстро ассимилировалась.
Второй барьер – идеологическая удаленность от государства. Нельзя забывать, что успешные этнические лобби — ирландцы, евреи и армяне — объединялись вокруг идеи создания или воссоздания своей государственности. Эти общины формировались в результате национальных геноцидов, сопровождающихся разрушением страны или ее попаданием в зависимость. Русские после монголо-татарского ига свою государственность не теряли. Напротив, была построена империя, которая только росла и ширилась, меняя исключительно свою внутреннюю политическую природу. Иными словами, русская иммиграция – побег от этой природы или режима (самодержавия, коммунизма). Именно по этой причине государство как институт, интересы которого важно защищать, так и не стало сакральной идеей. Эти фундаментальные препятствия не позволяют сформировать общинную интеллигенцию, ориентированную на страну происхождения. Многие знатные представители русской Америки действуют в иной матрице, требуя от американских властей оказывать больше давления на Москву с целью изменения политического режима, который, по их убеждению, является главным тормозом для реформ и демократизации. Подобное положение дел чем-то напоминает кубинскую и иранскую общины, лидеры которых требуют от Штатов жестких и решительных действий для свержения существующих режимов. Именно американские кубинцы и иранцы жестче других критиковали Обаму за его стремление наладить диалог с режимом Кастро и властями Тегерана.
Важно не забывать и о «красных линиях».
Соединенные Штаты не видят для себя угрозы от активного израильского или армянского лоббизма, принимая во внимание геополитический вес Израиля и Армении. Другое дело, когда речь идет о таких ядерных державах, как Россия или Китай.
В этих случаях соответствующие службы внимательно следят за деятельностью общин, которые могут стать агентами, и четко обозначают границы между «можно» и «нельзя». Тот же Пекин, понимая все риски, использует стратегию селективного лоббизма, объединяя наиболее активное и талантливое меньшинство вокруг идей, не связанных с политикой (например, культура, язык, традиции). Идея в том, что со временем эти люди настолько проникнутся прокитайской атмосферой, что будут защищать интересы Поднебесной, невзирая на все ее недостатки, включая политический режим. В целом подобную философию может использовать и Россия, учитывая, что практически все классические двери в мир большого американского лоббизма для нее закрыты.
