Ничего не было

Россия в этом тексте появится не сразу. Потерпите. И это текст не про легкую атлетику и не про спорт вообще, как может показаться вначале.

3 января 2017 года глава Международной ассоциации спортивной прессы (AIPS) Джанни Мерло написал открытое письмо президенту Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF) лорду Себастьяну Коу с предложением обнулить все мировые рекорды в этом виде спорта. Вообще все. «Если борьба с допингом зашла так далеко, как дела обстоят сейчас, то я думаю, что настал тот момент, когда нужно закрыть книгу мировых рекордов в легкой атлетике и открыть новую», — написал Мерло. По его мнению, «было бы здорово начать новую эру в легкой атлетике, которая даст новую надежду будущим поколениям».

25 января однозначно лучший легкоатлет планеты последнего десятилетия (возможно, и вообще в истории этого вида спорта, которую теперь публично предлагают отменить) ямайский спринтер, девятикратный олимпийский чемпион, рекордсмен мира в двух самых зрелищных дисциплинах — беге на 100 и 200 метров — Усэйн Болт был лишен золотой медали Олимпиады-2008 в Пекине в эстафете. Сам Болт пока ни в чем не виноват. Зато попался его партнер по команде Неста Картер.

Это еще одно доказательство несостоятельности сразу всех наших пропагандистских сказок. Мол, за допинг наказывают только Россию, исключительно по политическим мотивам (теперь уже второй раз наказали наших паралимпийцев, которые вслед за летней Олимпиадой-2016 пропустят еще и зимнюю-2018), специально не трогая при этом другие страны и особо заслуженных иностранных атлетов. Мол, чистые спортсмены не должны отвечать за нарушителей.

Ямайка не Россия: Крым не присоединяла, «народным республикам» в соседних странах не помогала и Алеппо не брала. Болт — заслуженнее некуда и на допинге (пока) не попался. А золотой медали лишен, пусть у него и остались еще восемь.

26 января Европейская легкоатлетическая ассоциация согласилась с идеей журналистов и создала специальную комиссию по пересмотру рекордов — пока, естественно, европейских. «Спортсмены, установившие рекорды, должны быть героями, чьи результаты признают и уважают коллеги и любители нашего вида спорта. Эти результаты должны быть на 100 процентов заслуживающими доверия, именно поэтому создана данная комиссия», — объяснил президент Европейской легкоатлетической ассоциации Свейн Арне Хансен. В сентябре 2017 года он пообещал представить выводы и подтвердил, что это не европейская самодеятельность: создание комиссии обсуждалось с президентом IAAF Себастьяном Коу. К слову, если вдруг все мировые рекорды в легкой атлетике действительно решат отменить, это коснется и самого лорда Коу: он был неоднократным мировым рекордсменом в беге на средние дистанции.

Есть два главных способа насилия над прошлым. Первый — пересочинить прошлое заново. Естественно, в пользу действующего начальства. Так поступает, в частности, сегодняшняя Россия. Официально наша история представляется народу цепью сплошных триумфов и подвигов под натиском внешних врагов. Главное — не вдаваться в детали. Патриотический миф важнее «антипатриотичных» фактов. Автоматически появляется «единственно правильное» прошлое под разговоры о единственном учебнике истории и необходимости установить законом официальную идеологию. При таком варианте власти автоматически становятся наследником и продолжателем великих побед.

Второй способ насилия — отменить прошлое. Признать его «не-бывшим».

Так поступили большевики, до поры до времени — по сути, до начала Великой Отечественной войны, когда вдруг понадобились исторические примеры подвига народа, — правившие по принципу «история началась с нас».

В обоих случаях это болезненная реакция на то прошлое, которое нас категорически не устраивает. Потому что бросает тень на настоящее. И заодно — попытка заранее обелить себя любимых. Мы по определению никогда ни в чем не виноваты.

Всегда виноваты «они»: внешние враги, тупые предки, журналисты, инородцы, иноверцы, мигранты, вольнодумцы, обамы.

В чем дикость благородной вроде бы идеи расправиться с «нечестным и позорным» прошлым ради замечательного настоящего и непременно светлого будущего? В том, что мы заранее ставим себя в позицию судей. И при этом априори считаем, что уж мы-то всяко честнее, умнее, добрее тех, кто жил до нас. В том, что отмена прошлого автоматически убивает память, кровь, боль, слезы, надежды, смысл жизни наших предков. В том, что мы ставим на одну доску жертв и палачей.

В том, что мы даем повод потомкам отменить нас точно так же, как мы хотим аннулировать своих предков.

Это очень удобная позиция для полного отказа от совести, личной и коллективной ответственности. Все воровали — и мы воровали. Все убивали — и мы убивали. Все «жрали» допинг — нечего обвинять нас. Еще удобнее признать, что просто ничего не было. Не было никаких рекордов в легкой атлетике. Ни великого прыжка Боба Бимона в длину на 8.90. Ни шесть мировых рекордов Валерия Брумеля. Ни триумфов еще сотен людей, ставших настоящими героями своих стран и мировыми знаменитостями.

Чего мелочиться — разве только в легкой атлетике все могло быть нечестно, подло, обманно? Нет же! Не было Освенцима и ГУЛАГа. Гитлера и Сталина. Варфоломеевской ночи. Калигулы и Аттилы. Крестовых походов и еврейских погромов. Октябрьской революции и Троянской войны. Нет ни эллина, ни иудея, ни гения, ни злодея. Не было всего, что не нравится нам лично. Или, наоборот, все было только так, как хотим мы здесь и сейчас.

Фокус в том, что при всей готовности масс к обману и самообману, при всей внушаемости человека отменить прошлое все равно не получится. И повторить буквально то прошлое, которое нам кажется великим или правильным, тоже. Фарш невозможно прокрутить назад, и мясо из котлет не восстановишь.

Необратимость и невоспроизводимость прошлого как раз и дают нам шанс не повторять прежних ошибок.

Заставляют отвечать за свои действия в настоящем перед будущим. Прикрываться прошлым как живым щитом из беззащитных (мертвые себя не защитят) — не просто аморально, но еще и непродуктивно. Это не помогает стать лучше.

Эта дискуссия будет вечной — можно ли судить прошлое по законам настоящего. И кто мы вообще такие, чтобы судить? Не все, что нам не нравится в прошлом, можно исправить. Не оживишь невинных жертв политических репрессий и религиозных войн. Не сделаешь так, чтобы воскресла уже погибшая страна (привет реконструкторам «русского мира» и «советской империи»).

С прошлым надо научиться уживаться. Понимать его. Отпускать с миром, а не убивать. И не искажать до своей прямой противоположности ради попыток доказать, будто только мы одни белые и пушистые в этом черном, подлом, несовершенном мире. Убивая прошлое или воспроизводя его, мы запросто можем установить новые мировые рекорды дикости.