Время хороших решений прошло

В реализации экономической политики в России наступил период, когда все чаще придется делать выбор между плохими решениями и очень плохими, выбирать то самое «меньшее зло».

Примером «меньшего зла» можно назвать и ситуацию с Мастер-банком. Выбор для регулятора ведь был простой: или не предпринимать решительных действий, по-прежнему пытаясь оздоровить банк через предусмотренные на то процедуры, или отозвать лицензию, обанкротив банк. Безусловно, второй путь необходим, если мы не хотим накопления гораздо больших неприятностей во всей финансовой системе. И это было единственно правильное решение. Но также верно и то, что отзыв лицензии у Мастер-банка вносит свой вклад в повышение неопределенности экономической ситуации, что само по себе очень мощно дестимулирует производственную активность.

Негативно такие ситуации сказываются и на потребительской активности, так как граждане в очередной раз могут убедиться, что деньги могут и пропасть. Значит, резонно думают они, лучше посидеть «в деньгах» или в крайнем случае отнести их в какой-нибудь госбанк.

В результате ситуация в экономике по-прежнему не радует. И те оценочные данные по росту ВВП за октябрь 2013 года (плюс 1,8% в годовом выражении), которые выдало Минэкономразвития России, не стоит переоценивать.

Забавно, что некоторым показался за этими данными чуть ли не разворот в экономической динамике. Разочарую: это просто сказался «выдающийся» результат по сельскому хозяйству, производство продукции в котором в октябре 2013 года оказалось на 26,3% (!) выше, чем в октябре 2012 года. Этот результат перебил и плохие октябрьские результаты этого года в промышленности (минус 0,1% в годовом выражении по сравнению с плюс 0,3%, зафиксированным в сентябре), строительстве (минус 3,6%, а в сентябре было минус 2,9% соответственно), инвестициях в основной капитал (минус 1,9% по сравнению с минус 1,6%). Что такое случилось в октябре нынешнего года в сельском хозяйстве? Да просто сказался так называемый эффект базы: прошлогодний октябрь был провальным (минус 14,7%), на фоне чего более высокий урожай этого года улучшил, разумеется, статистику. Однако не будем сбрасывать со счетов и по-прежнему существующие риски статистического приукрашивания ситуации.

Мне уже приходилось писать на эту тему. Я обратил внимание на то, что майский (2013 года) показатель по строительству — плюс 1,7% по сравнению с маем 2012 года — никак не корреспондировался с одним важным показателем-индикатором — выпуском «раствора строительного», который сократился в том же мае 2013 года почти на 18%. Не скажу, что я сильно удивился, но факт есть факт: вот уже как несколько месяцев Росстат не приводит в своих месячных сводках данные по тому, что у нас происходит с «раствором строительным», такая позиция из номенклатуры важнейших видов продукции оказалась исключена. Таким образом, внимательно смотреть за тем, что нам дает официальная статистика, безусловно, необходимо.

Проблема для тех, кто вершит экономическую политику, в том, что цифры, даже если они верны, надо еще правильно интерпретировать, не выдавая желаемое за действительное. Именно это является также залогом того, что, выбирая между «плохим» решением и «очень плохим», можно будет принять решение правильное.

Если посмотреть на последние экономические решения, насколько правильным был выбор? Вот, к примеру, приняли решение заморозить тарифы естественных монополий. А ведь это тоже был выбор «из двух зол»: умеренная индексация или заморозка. За долгие годы мы так и не выстроили систему эффективного регулирования тарифов естественных монополий. Российская экономика — это по-прежнему экономика с недостаточным уровнем конкуренции. А вот если бы было наоборот, то регулирование таких тарифов можно и нужно было основывать преимущественно не на директивном механизме, а основываясь на применении норм антимонопольного права. То есть если монополист злоупотребил своим положением, задрал необоснованно вверх тарифы, то ему придется заплатить такие штрафы, что мало не покажется. И это было бы лучшим механизмом регулирования тарифов естественных монополий.

Но этого не произошло. В результате, когда припекло, что называется, выбрали не «меньшее», а «большее» зло — заморозку тарифов. Такая акция может привести к еще большему сворачиванию деловой активности в результате падения инвестиций в основной капитал со стороны естественных монополий, а потом к скачкообразному росту цен и тарифов, когда начнется разморозка.

Еще пример — решения по пенсионной реформе конфискационного типа, означающие фактический отказ от накопительного компонента в пенсионном обеспечении. Данные решения — это гораздо большее зло, потому что неопределенность экономической ситуации резко возрастает, пенсионные накопления перестают рассматриваться в качестве важнейшего источника для долгосрочных инвестиций. Меньшим злом сегодня было бы не завуалированное, а честное решение о повышении пенсионного возраста, совершенствование той системы, которую пытались строить с начала 2000-х годов.

Почему в пенсионном реформировании мы тоже дошли до ситуации, когда пришлось выбирать между плохим и очень плохим? Потому что не стали развивать пенсионную реформу начала 2000-х годов на изначально заложенных в нее принципах. Символичный в этом направлении шаг — это когда девять лет назад выкинули из пенсионного накопительного компонента граждан старше 1967 года рождения. Потому что переоценили работоспособность страховых механизмов в системе пенсионного обеспечения. Потому что в угаре популизма решений первой волны мирового экономического кризиса в 2008–2009 годы необоснованно резко увеличили обязательства государственного пенсионного обеспечения и т.п.

Примеры сегодняшнего дня, когда властям пришлось делать выбор между не очень хорошими и откровенно плохими решениями, можно продолжать. Пока ясно одно: даже правильный выбор в пользу «меньшего зла» сделать непросто. Во всяком случае, в большинстве своем чаще получается с точностью до наоборот.

В сентябре 2013 года премьер Дмитрий Медведев опубликовал свою статью «Время простых решений прошло». Посмею поправить председателя правительства: прошло время не простых, а хороших решений. А это гораздо более неприятная ситуация. Хороших решений, улучшающих ситуацию уже в краткосрочной перспективе, не осталось. Когда все больше приходится выбирать между плохим и очень плохим — это явный признак того, что что-то не так. Не говоря уже о том, что это в принципе недостойный выбор.

Российская экономика сегодня напоминает больного с неблагоприятным прогнозом гангрена. Его, конечно, можно спасти, но нужна ампутация. И это меньшее зло. Но, честно говоря, квалификация врачей, похоже, не оставляет несчастному шансов.