Цивилизация
Ну вот, прошла в России «одна из самых ожидаемых» премьер года – сериал «Топи» по сценарию Дмитрия Глуховского. Проект был громким, разрекламированным. Снят хорошо, добротный западный продукт. Все вроде бы прошло ровно, но что-то меня в этой истории зацепило. Может, именно эта ровность. Уж очень гладко прокатилась премьера. Низенько-низенько. Ее почти не обсуждают. Я села разобраться почему. И, кажется, поняла.
Презрение… В этом фильме провинция, русская деревня, показаны с каким-то презрительным перед ними страхом. Благополучные москвичи едут из своих лофт-интерьеров в глушь, где их встречают косорылые, кое-как вырубленные, будто топором, лица, землистые, с отвисшими губами, пропитые и напоминающие скорее не людей, а орков. В прямом и переносном смысле застрявшие в 90-х, многие буквально стоящие одной ногой в могиле. В этом фильме вы видим, как люди из добротного московского мира, где в квартирах и офисах все отделано деревом-камнем, едут в глубинку, в которой, по мнению москвичей, впору только хорроры снимать.
Такую провинцию мы видели и раньше. Давно ли отгремела «Эпидемия», где замкадье представлено не менее косорылыми обитателями? Но «Эпидемию» зритель не отторгнул, потому что в конечном счете деревня там показана с сочувствием и москвичи в сериале оказываются на одной с провинцией стороне, перед одной бедой.
Была недавно у нас и еще одна деревня. Фильм «Человек, который удивил всех» с Евгением Цыгановым: там сибирский егерь из чудовищной глуши переодевается женщиной, чтобы обмануть смерть. Тоже, кстати, тема борьбы с раком через встряску и преодоление. В этом фильме деревенские забивают Егора, надевшего платье, но Егор свой, это внутренняя драма деревни, там нет противостояния москвичей и провинции. А в «Топях» Владимира Мирзоева москвич брезгливо вытирает горлышко бутылки с ключевой водой, взятой у деревенского мужика. И, кстати, при этом пьет вперед девушки, которая первой попросила попить.
В общем, фильм, я думаю, провалился в России, потому что никто не хочет смотреть на сытую и презирающую всех Москву. Это взгляд на страну из границ Третьего транспортного кольца. Взгляд крайне распространенный: у нас есть целые категории политизированных граждан и эмигрантов, которые убеждены, что за ТТК живут орки, которые ничего не понимают, не чувствуют боли, не хотят свободы, уважения. Помню, написала, что и в нашем поселке, и в соседнем сделали площадки с уличными тренажерами. Коллективная Сретенка-Петровка недоуменно спрашивала, зачем деревенским тренажеры, они же не умеют ими пользоваться, им не перед кем соблюдать фигуру. Один даже пошутил: «Перед волками, что ли, пресс выгуливать?». Действительно, зачем деревенским спортом заниматься, если, в представлении москвичей, они все выглядят, как в сериале «Топи»?
Да, и в Америке снимают бэдтрип-триллеры про путешествие в глубинку, где городские студенты попадают к лесным зомби. Но там как-то мягче: пареньки с окраины какого-нибудь Миллуоки едут в пригород этого Миллуоки, где их встречают люди в такой же одежде и обуви, только монстры. В США не принято показывать красивых приезжих из Нью-Йорка, которые с ужасом и презрением заезжают в глубинку.
«Топи» – хороший экспортный товар. Может, даже пойдет у американцев. А у нас нет. Потому что фильм с замахом на массовость, практически без политики, был снят для большинства, для «остальной» России, но показал полное к этой России за пределами ТТК презрение. А так нельзя.
И я об этом знаю особенно хорошо, потому что живу в деревне. Я переехала сюда в 2014 году. Ох, каких только я оскорблений, каких удивительных замечаний и вопросов за эти годы не наслушалась! XXI век, я современный человек, пишу колонки, книги, выхожу в эфиры, даю комментарии. А надо мной издеваются за мою жизнь в деревне. Разные люди, преимущественно, конечно, считающие себя прогрессивными, в споре порой вменяют мне, что я живу в деревне. Это уже общее место. Если я пишу о новостях, обязательно найдется какой-нибудь товарищ, который ляпнет: «Да что вы ее слушаете, что она там в своей деревне может знать?». Как будто менеджер по продажам окон из Москвы лучше меня во всем разбирается.
Книжка моя вышла – говорят: «Ну что там можно в деревне написать?».
Чего только я за эти годы не слышала. «Ой, вы же деревенская, понятно, какой бэкграунд». «Ах, так вы уехали в деревню из города? Юбки, наверное, в пол носите, не прививаетесь». «Ой, Анастасия, а как вы в эфир выйдете, у вас там в деревне интернет есть?». «Ребенка в садик отдали? Да там, поди, воспитательницы насквозь пропитые». Ну и у меня до сих пор бывают знакомства удивительные, когда люди думают, что я шучу, что не только в Москве не живу, но и вообще – далеко от городов. Навсегда запомнила, как одна маститая либеральная дама, целый главный редактор, мне не поверила. Позвала меня «познакомиться» после моей громкой колонки и говорит: «Я вам пропуск выписала, завтра-послезавтра сможете прийти?». Даже не подумала, что я могу не в Москве жить. И вряд ли мне поверила, так и думает, наверное, что Миронова – невежливая лгунья.
Сейчас получше стало, буквально за последние года три развились интересные провинциальные медиа, появились сетевые звезды из глубинки, есть очень популярные Telegram-каналы из провинции – Москва стала понимать, что за ТТК существует жизнь. Но до сих пор не очень верит, что там может родиться что-то стоящее. Потому что воображает провинцию такими вот косорылыми орками со спутанными волосами, как в сериале Мирзоева. Москва в пределах ТТК очень плохо себе представляет современную деревню и вообще провинцию. Именно Москва упустила, что мир изменился, стал прозрачным, что жизнь в деревне точно не ущемляет твоих прав на доступ к культуре, ты можешь читать, смотреть, слушать, заказывать, потреблять все то же, что и в городе. И что деревня сама меняется. Деревенские люди меняются. Миграция большая, вокруг Москвы, Петербурга, Екатеринбурга деревни сильно разбавлены городскими экспатами – им удобнее жить на селе…
Много местных, которые, пожив в мегаполисах, возвращаются в деревню. Деревня преображается. Как я люблю говорить – вопреки экономической ситуации и здравому смыслу. Я живу в самой настоящей деревне и вижу, что у нас пить стали гораздо меньше, молодежь и людей среднего возраста редко когда можно отличить от жителей городских окраин. В огородах стало чище, дома подлатывают, люди меняют заборы, вставляют новые окна. Ну и, простите, сегодня им доступно для заказа все, что покупают себе горожане с аналогичными доходами. Интернет-магазины, бесплатная доставка и онлайн-кинотеатры сделали из деревенских людей таких же горожан. Отличить их можно в мелочах: плохие зубы, не очень еще хорошая кожа, лишний вес – издержки недоступности дорогой медицины и бедного рациона, ведь чем дальше от мегаполисов, тем еда дороже. Все остальное, что в быту, что в культуре, сегодня очень незначительно отличает деревенских жителей от обитателей Химок или Бирюлева.
Все это жителями больших городов игнорируется, вернее, они не знают об этом и потому насчет жизни в деревне до сих пор сохраняют много заблуждений. И выдают потом, что нельзя, видите ли, сидя в деревне, сделать журналистское расследование или написать книгу… Москва демонизирует деревню, которой никогда не видела. Ее население представляется москвичам исчадием хтоноса, от которого нужно ставить в городах кордоны.
Это рождает куда более серьезную проблему: разные лидеры общественного мнения (ЛОМы), эксперты, журналисты, культуртрегеры, сидя в своем меловом круге Бульварного кольца, представляют себе, что этот воображаемый хтонос исповедует какие-то другие ценности, требует консервативного закручивания гаек и мечтает распять всех либерально и прогрессивно мыслящих. Ну потому что понятно же, что люди с такими рожами, как из деревни Топи, не могут желать ничего хорошего и светлого. Упиться, забыться, потом проснуться и требовать концлагерей для геев и оппозиции – вот и все их чаяния.
Ну, узнали таких ЛОМов, почти три десятка лет описывающих населенную бесчувственным зверьем глубинку? Реформы, чеченские войны, dialup-интернет, дефолты, соцсети, инфляция, ADSL в каждый дом, стабильность, Олимпиада, чемпионат мира, новые войны, мессенджеры, отмена мобильного роуминга, IP-телевидение, десятки конкурирующих служб доставки, покупки в интернет-магазине с примеркой, Telegram, онлайн-переводчики – мир течет, изменяется, деревня бежит за современностью, а наши ЛОМы как сидели в своих кожаных креслах и трещали про дикий народ с пропитыми лицами, так и трещат.
Вы только, бога ради, не думайте, что я шучу. Нет, что вы! Я тут почитала немного людей, которые в последнее время успели высказать о народе, потом посмотрела, что они говорили 20-25 лет назад, – слово в слово. Сидит видный либерал, демократический мыслитель, всю жизнь, сразу после университета, занимавшийся либеральной политикой. Все его партийные проекты развалились, а у него пентхаус в центре Москвы, он слывет щедрым меценатом. А по существу, тридцать лет занимается повторением сказок про страшный народ, который хочет вернуть инакомыслящих в лагеря. В деревнях уже люди с учеными степенями появились, а этот гражданин так и талдычит про косорылую внутреннюю угрозу. Что характерно, доходы, если судить по репутации мецената, у человека не падают: сказки про замкадских орков хорошо продаются. Но только в периметре кольца.
А вот в самой провинции смотреть на хорроры про себя не хотят. Мне, если честно, тоже было неприятно. И я, если уж совсем откровенно говорить, подозреваю, что меня некоторые читатели тоже представляют таким вот косорылым зомби с ничего не выражающим лицом.
