Среди моих друзей есть и дауны

Взяла я тут и раскритиковала один социальный ролик. А люди взяли и раскритиковали меня. Кви про кво. Нормально. Нечего на скрепы наступать...

Суть ролика какая? Кому лень смотреть (да и не советую) — расскажу. Жила была женщина, ну, красивая, ухоженная, стройная, фитнес, то-се, здоровое питание, квартира в центре, не то чтобы очень молодая, потрепанная жизнью уже, бывалая. Но не вертихвостка какая-то, серьезная женщина. Героиня.

И вот на какой-то тусе встретила эта красивая стройная (кого бы вы думали — не догадаетесь!), встретила она... красивого, стройного и богатого. Маникюр, взгляд, пиджак Бриони, то-се. Он сразу на нее глаз положил. Это видно.

А у нее какая-то печаль в лице, ну слом душевный какой-то, невротичка, говорю же.

Москва — город злой, тут не так скрутит. Короче, грусть какая-то у нее в глазах. Туман какой-то, может, просто печень болит, неизвестно... А мужчинам только того и надо, чтобы тайна.

Влюбился в нее прекрасный мужчина, поехал провожать. А машина у него — мерс! Новый мерс! Представительского класса! Хватай, дура такая, мужика-то! Как бы кричит ей мироздание. А она наоборот, от поцелуя уклонилась и убежала, как тургеневская барышня. Может, стыдится, а может, заразная... Неизвестно. Но ничего... Все равно он ее любит и любит. Приехал опять встречать. На мерсе.

Логотипом прям в кадр въехал — чуть камеру с оператором не снес!

И тут выясняется, что у нее... скандал! Позор! У этой женщины черный ребенок! Ой, то есть нет... У этой женщины — ребенок-даун...

Ну, этот, который на мерсе, сразу колесами вжик — да и след его пропал. Что он, дурак, что ли, такую обузу брать...

Идет она с этим ребенком, красивая, ухоженная, в дорогой одежде, кудри завиваются локонами прекрасными — и все-то на нее оглядываются, осуждая. Дескать — эвона, ребенок-то больной, то ли, дескать, алкоголичка, то ли проститутка.

А кончилось все хорошо, да.. Любовь и мерс победили зло людское.

Я не сразу все это постигла и высказалась против ролика. И стали меня (справедливо) все бранить. А я давно поняла:

если тебя бьют, а ты не понимаешь, за что, то это ты на скрепу наступил.

То есть живешь себе тихо, никого не трогаешь, а тут подбежали, заплевали, морду на терку настругали, значит, это оно... Духовность...

Но самая страшная, удушающая в своих объятьях «духовность» — это не которая с лицом Киселева, Милонова, Проханова или Мизулиной. Самая страшная «духовность» — это когда с лицом Натальи Водяновой. Не отталкивающая — а прекрасноликая... Вот это страшно по-настоящему. Так как гламурный обыватель гораздо страшнее простого ханжи. И да, ханжа мне милей (так как безопасней), чем эта новая аристократия.

И Милонову гораздо легче пройти сквозь игольное ушко, чем гламуру пролезть в царствие небесное.

Я честно удивилась, как люди с такой гнилой системой ценностей — еще и социальный фонд... Их настоящая ценность (не декларируемая, нет, а та, что не произносится, та, что между строк, та, что в образах) - это мерс в кадре и противно красивый мужчина на мерсе. И стыд за ребенка с синдромом Дауна. Они якобы с этим спорят... Но это якобы... Приглядитесь. Доказывают как бы обратное — но доказывают изнутри все той же шовинистской системы ценностей. Те, кто убеждает, и те, кого убеждают — просвещенные авторы и их неотесанные зрители, — думают одинаково.

Ну хорошо, а какая декларируемая ценность? Ну давайте вместе сформулируем: «Больные дети — тоже... люди». Правильно? И как мы с вами будем жить с такой мыслью?

А что делать, если мы цивилизованные, если мы воспитанные людоеды? Если в глубине души мы уверены: больные, дауны всякие, майдауны — ну какие они, между нами говоря, люди?.. Но поскольку мы позавчера уже шкуры нательные свои сбросили, доцивилизационную вонь смыли, безграмотность ликвидировали, слово «толерантность» знаем, если нечаянно рыгнем за столом, то обязательно жеманно извинимся, — постольку, пряча брезгливость, облобызаем мы всяких убогих и неприятных в уста и даже желания сплюнуть не покажем... Так, только в глазах какая-то напряженность появится, как будто мы не моргаем, и улыбка какая-то слишком белая да широкая...

Как это вообще в голову-то пришло — поженить гламур и социальные ролики? Кому? Гламур — вещь агрессивная. Он своими ценностями задушит любые другие ценности.

Гламур — доминантен. Внутренняя красота — рецессивна. Она наследуются трудно.

Как известно, формула расизма — «среди моих друзей есть и негры». Так вот эта социальная реклама в ролике «Не молчи» имеет не произнесенный, но оттого не менее отчетливый лозунг: «среди моих друзей есть и дауны». Вот же мы такие красивые, такие гламурные, а тоже ничего — любим даже даунов. Нет границ нашему благородству.

Да на каком вообще основании вы решили, что права людей с синдромом Дауна надо таким образом доказывать?! Чем, скажите мне, гламурная тетка, мечтающая о чуваке на мерсе, может быть лучше ребенка с синдромом Дауна, которому эти ценности чужды? Все люди равны. Но люди с убогими ценностями гораздо меньше ассоциируются с гомо сапиенс, чем люди с синдромом Дауна.

Вот эта красивая тетя и красавец-мужчина, красиво улыбаясь в кадр и смахивая глицериновую слезу, доказывают нам, что человек с синдромом Дауна ничем не хуже их?! Уверяют, что такого ребенка не стоит стыдиться? Что?! Я не ослышалась? Пусть лучше этот ребенок за них помолится, болезных!

И кстати, откуда тут в самом деле реклама «Мерседеса»? Если логотип авто крупным планом — это «продакт плейсмент», то радостно наблюдать, как это они одной рукой рекламируют духовность, а другой — мерс.

А если не рекламировали они мерс, тогда еще хуже. Тогда это их базовая ценность. Как воздух им потребная. Тогда это феномен «я машинально, товарищ Бендер, я машинально».

Что ж у нас, чего ни делаешь, получается автомат Калашникова, что ни организация, то КПСС, что ни социальный ролик, то реклама «Мерседеса»?..

А если так, то что есть красота, так сказать? Сосуд она, в котором пустота? И так далее... Есть красота. Красота внешняя и красота внутренняя. Первая соблазняет и голову дурит. Вторая, ага, спасает...

Такая же криво понимаемая красота мозолила нам глаза на всех без исключения постперестроечных конкурсах красоты: каждый конкурс имел лозунг «Красота спасет мир»... Не та, не та красота! Гламурная красота никого не спасает.

Что мне ответили люди на мои стоны? Прежде всего мне ответили так: «Ну, как смогли — так и сделали, и за это надо сказать спасибо». А что это означает: «сделали как могли»? Это означает, что ролик полезный, что он — за добро и за все такое... А твои претензии к качеству и вкусу оставь, Юля, при себе. Хороший же ролик-то!

Раньше мы думали, что хорошо быть красивой и престижной. А теперь в нашу систему ценностей вносится коррекция: хорошо быть красивой, престижной и то-ле-рант-ной! К человеческим сорнякям тер-пи-мой. Будешь такой — будет тебе и счастье: мужик на мерсе то есть.

Отвечаю. Не за добро этот ролик!

«Это же вопрос стиля, — пишут мне, — который может раздражать, а не вопрос «обнаженны» ли сердца».

А вопрос «стиля» — это и есть самый важный этический вопрос. Человеческий стиль — это не какая-то избыточная утонченность. Это чай может быть кому-то приторный, а кому-то в самый раз.

Что сказал Тихон Ставрогину? Он сказал «некрасивость убьет». Оценивая душу. Кто про что, а Достоевский все про красоту свою, которая и есть мораль... Есть и попроще знаменитая цитата: «У меня с советской властью стилистические разногласия...» Стилистические — читай моральные.

P.S. Спорила на днях с одним священником, который уверял меня, что Сидур — эмм.. «духовный извращенец». И тут я поняла, что светская духовность: Сидур, Высоцкий — это самая что ни на есть подлинная духовность. И поняла, что такое настоящая бездуховность, воинствующая бездуховность... — это попса. Вот с чем настоящий священник, настоящий воин света должен бороться.