Цивилизация
Что общего между гинекологом и экскурсоводом? Что общего между коммунизмом и ядерной бомбой? Был такой жанр советских анекдотов, «что общего между…» А что общего между Трампом и «Шарли Эбдо»?
Где Трамп и где «Шарли»?! Казалось бы. Но. Оба неполиткорректные – в нашем стертом до полной стерильности мире. И в этой своей неполиткорректности до того упертые, что «Шарли» наконец-то вызывает улыбку, а Трамп наконец-то вызывает уважение, настолько искренне он донкихотствует в борьбе с американским истеблишментом и СМИ.
Два главных события, два героя нашего времени, два информповода последних дней, странно не похожи и странно похожи. Первый герой – Дональд Трамп и второй герой «Шарли Эбдо». Казалось бы, ну нет, не похожи.
Они герои разных команд, с разной оптикой, разной спортивной формой и разными кричалками. То есть даже не просто разных, а которые стенка – на стенку. «Шарли» герой леволиберальной публики. Трамп – правоконсервативной.
Что такое толерантность? Это смягченность до отсутствия черт, это выбеленность до неразличимости фактуры, это голый свет, это «что бы делало твое добро, если бы не существовало зла», это мир без теней и полутонов, это скука смертная. Это ни дать, ни взять, ни обидеть, ни обидеться. Да вообще, я не хочу жить в мире, где все такие благостные, что никого не обижают, и такие мудрые и прокаченные на психотерапиях, что ни на кого не обижаются.
Что такое толерантность и зачем нам ее отрицатели, диссиденты в мире толерантности: Трамп и «Шарли»? Что они дают современной цивилизации?
Толерантность это когда нельзя пикнуть, поставить диагноз, в том числе буквальный, медицинский. Это планета «альтернативно красивых» (страшных), «альтернативно умных» (тупых) и, наконец, знаменитых «менструирующих людей» (женщин).
Имеешь мнение – выразил его – задел чьи-то чувства.
Высказал позицию – чуть повернулся – задел.
Повернулся, чтобы посмотреть – задел.
Это планета тех, куда попал альтернативно здоровый герой «Сна смешного человека». О, это была самая скучная планета в галактике. Будущая планета всеобщей толерантности будет такой же. Но пока, как сказал бы Бендер по поводу прелестей мадам Грицацуевой: в центре этих субтропиков давно уже нет, но на местах и на периферии еще встречаются. Еще встречаются прелести «Шарли» и Трампа: они радостны, они навязчивы, они бросаются в глаза, они обижают других и рискуют собой.
Всякая позиция что-то утверждает, что-то отвергает (то, что она не есть). Нетолерантность креативна, притягательна. Толерантность это усредненность, рутинность, отсутствие движения, болотистость. Толерантность дряхла, как старик Байден.
Это болото стихийно порождает кочки, чтоб по ним хоть до берега добраться, то есть порождает позиции нетолерантности, нетерпимости, хамства и нежелания следить за речью (о, это забытое наслаждение болтать что влезет). И такие позиции не отомрут в мире победившей толерантности, а будут воспроизводиться.
Трамп – симптоматичен. Трамп не сам по себе, хотя он искренне хамит, искреннее обижается, искренне любит красивых телок, но он выразитель тренда на нетолерантность. Он имеет позицию, и он пробивает ее с бесконечным упорством. Он воюет сразу со всеми, и мне как телке это не может не быть симпатично. Он воюет со СМИ, которые прямо записались в предвыборный штаб Байдена. И не надо сравнивать его с Жириновским. Жириновский хамит в очень специально заданном направлении. А Трамп в этом смысле… человечен. Посмотрим, сумеют ли сегодня «стыдливые избиратели», недовольные BLM и metoо, вытянуть его вперед, но если нет, этого донкихота нашего времени будет очень сильно не хватать всем.
(Ну, и на полях, ради справедливости, чуть в сторону: политика страны в годы его президентства: и внешняя, и экономическая – была вполне вменяемой).
С «Шарли Эбдо» ситуация другая. Это скорее старая добрая французская традиция критиковать все и вся, ругать, оскорблять и вообще всячески «набрасывать», традиция, которая имеет корни аж во французском Просвещении, традиция, за которую французы готовы идти на гильотину (к несчастью, так и происходит).
То есть, если быть точным, в случае Франции природа нетолерантности другая: это не компенсаторная реакция на всеобщую толерантность, а старая традиция. Все-таки стоит это отметить.
Но есть ли вообще в этом мире возможность сказать что-то самостоятельное, не задев ничьих чувств. Нет – если вы не предпочитаете выражаться бесцветными клише. Бывает ли вообще мысль вне оскорблений? Мысль не оскорбляющая есть ложь, перефразирую поэта.
Я как колумнист вынуждена признать, что невозможно сказать ничего яркого, не задев никого. Формат колонки предполагает пассионарность (или ее имитацию хотя бы). Отец этого жанра Белинский (безусловный лидер общественного мнения своего времени) запрещал пишущим быть теплохладными. Пока Белинский был спокоен, трезв, рассудочен и ничего не ненавидел, вдохновения не было. Как только начинал ненавидеть, как только возникало за что бороться – сразу являлся зуд к истине и дар, и у обычно вялого и не красноречивого (чахоточного к тому же) критика на глазах появлялась способность формулировать точно.
Он был как русский мужик, как премьер Черномырдин, который не мог формулировать мысль без мата, так и Виссарион Григорьевич без ругани (разных оттенков и степеней нецензурности) не мог слова молвить. В этом ряду и протопоп Аввакум, ругавшийся что есть мочи. И Надежда Мандельштам, сумевшая оскорбить – и поделом – всю-то советскую интеллигенцию того времени. Ну а как еще? Кто еще зыркнет в наши равнодушные бельма и для нашей же пользы вскроет гнилую кровь – кроме них-то, оскорбляющих?
Не даю прогноза относительно американских выборов, но относительно колумнистики прогноз дам: в мире победившей толерантности колумнистов и публицистов не будет. Даже сейчас это почти невозможный цирковой номер.
Но это как колумнист я выделываю коленца имени Белинского, а как фейсбучный житель сама стараюсь быть аккуратной, скрываю свое мнение, зашила себе рот, отсиживаюсь в ФБ художником Павленским, так как знаю: что ни скажешь, кто-нибудь да обидится. А среди обидевшихся хорошие ведь люди, хоть и дураки, а хорошие.
