Цивилизация
Считается, что русские из-за отсутствия навыков «small-talk» (светской беседы) не знают, как заполнить паузы в общении, потому-то так популярен в нашей стране анекдот (чтоб залатать дыры в разговоре)...
Незалатанные дыры опасны. «Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от желания вас повесить». Так сказал Бернард Шоу. Да-да, и меня шутка не раз выручала в компании добрых друзей от расправы.
В целом все так, все так, с некоторыми замечаниями. Во-первых, от анекдота беседа еще больше оголяется. А во-вторых, анекдот умер. Вы заметили, что в этом году совершенно исчезли первоапрельские шутки? Жизнь и так нелепа, новости и так фейк, весь год и так первое апреля. Но не только первоапрельского юмора мы недосчитались. Целые пласты юмора исчезли... Исчезла, выродилась культура анекдотов, тостов, шендеровичей, первоапрельских шуток. Почему?
Настоящие остроумцы презирали анекдоты. Ведь сама суть острого ума – это живая реакция на живую ткань беседы. Разумеется, юмор, вынутый из кармана, считался жанром низким. Можете представить себе Мандельштама или Шкловского (самых блистательных шутников своего времени), травящих анекдоты? Немыслимо! Кажется, Михаил Светлов говорил, что анекдот – это убийца компании. Согласна.
Недаром после произнесения анекдота воцаряется тишина. После анекдота, громко отсмеявшись, всегда чувствуешь себя очень неловко, как будто оказался в узком лифте наедине с большим начальником, а ты намного выше его ростом.
Выходит, что не латает дыры. Выходит, вокруг заплатки ткань разговора еще больше расползается.
Я анекдоты не люблю. В анекдотах, тостах и комедиях есть общая черта. Казенный, взятый с полки смех. Когда комическое родилось не из контекста, не из живого общения, а по должности, по обязанности жанра, напрокат. Он как клоун с нарисованной поверх унылой рожи радостью на губах. Старой подшивкой советской газеты он валяется в туалете. Салится в руках дяди в майке с пивным пузом. Из года в год дядя читает на ночь анекдоты. И зачитывает «самые ржачные» жене.
Очень редко анекдот бывает изящным и парадоксальным. Это территория простецкого ума. Исключения есть.
Ведут преступника на казнь.
— А какой сегодня день недели?
— Понедельник.
— Ну, ничего себе неделька начинается.
Этот анекдот любил Фрейд.
А этот Камю:
Сидит сумасшедший в ванной и ловит рыбу. К нему приходит психиатр, у которого свои взгляды на психиатрию.
— Ну как, клюет? — подсаживается к нему психиатр.
— Ты что, идиот? Это же ванна, — отвечает сумасшедший.
Основная функция анекдота — коммуникативная. Он чутко реагирует на общественную ситуацию и консервируется в таком кратком рассказе с довольно жесткой структурой. Анекдот, рассказанный к месту (!), ценен.
Мой ученик, 15 лет, получивший нагоняй, сдобренный анекдотом, съязвил: «Вот в чем несомненное преимущество общения с совсем взрослыми людьми, так это в пополнении коллекции анекдотов». Переводя с вежливого на русский: анекдоты рассказывают только старики.
Да, анекдоты выдают возраст больше, чем одышка, сон днем, боли в коленках, неспособность перевести почтовый ящик с мейла на гугл. Но ведь интересно, почему отмирают эти жанры. Вот вышел на экраны фильм «Юморист». Я его не видела. Ничего против не имею. Просто у меня от комедий мигрень, изжога и себорейный дерматит. Потому не смотрю. Но трейлер «Юмориста» посмотрела. У меня такое чувство, как будто фильм с дубляжом. Как будто чужими картонными голосами озвучили хорошую работу. А работа-то интересная. Про то, какие были в советском нашем прошлом Короли Юмора. Императоры. Боги. И было такое возможно только в СССР.
И статус юмориста, заправского шутника, рассказчика анекдотов был таким только в то время.
Анекдоты — сами старики. Доживают. Но новые уже не рождаются. Ржевский обзавелся семьей и брюшком, Васильиваныч утонул в волнах могучего Урала, взмахнув на прощанье простреленной рукой. По поверхности пошли пузыри. И вальдшнеп тоскливо крикнул над бурными водами.
Чтобы отреагировать на актуальное, народ сочиняет не анекдоты. Народ сочиняет мемасики.
Почему анекдоты умерли?
Первый фактор. Запрет.
— Штирлиц, рассказать вам новый антисоветский анекдот? — спросил Мюллер.
— А не опасно? – ответил Штирлиц. Никогда еще он не был так близок к провалу.
Основа национального анекдота – антисоветский политический фольклор. Фоном и почвой для анекдотов был сам СССР. Две основные темы анекдотов: политические и сексуальные – были под запретом. Культура политического юмора заглохла с падением СССР. А постсоветская сексуальная революция ослабила накал сексуального невроза в обществе, убив и похабный жанр.
Второй фактор. Среда.
Анекдот передавался устно. Это же был в основном юмор непечатный. Его можно было только рассказать. Сегодня, когда живое общение почти умерло, уступив место общению в соцсетях – исчезла среда распространения анекдота.
Третье. В постмодернисткое время умер жанр законченного цельного повествования. Даже формат крохотного рассказа уже слишком громоздкий для нас. Теперь в ходу реплики.
Какова структура анекдота? Он всегда начинается с затравки, с глаголом в настоящем времени. Например: приходит Пушкин в баню. Приходит Штирлиц к Мюллеру... Дальше следует короткий диалог или просто две реплики из двух разных областей, взаимодействие которых дает комический эффект; часто это основано на омонимии. Например: «Продаются женские часики. Один часик – 100 долларов». И парадоксальный финал. Емко, строго, но не так уж и просто. Поди сочини!
Какова структура шутки сегодня? Это фотка. Или фотка с короткой подписью. Вот, например: Бастрыкин, изучает экран компьютера в лупу. И все пересылают ее друг другу.
Один из лучших юмористических аккаунтов в твиттере «Усы Пескова» придумал отличную подпись:
— С компьютером как?
— Уверенный пользователь лупы.
Сегодняшний юмор – это: a) перепост фоток; b) названия аккаунтов: «Двуглавый Кургинян», «Водка и мельдоний», «Госдолг США», «Геннадий Зюганов» (а нет, это правда он)... И прочая высокая классика в ценимом мною жанре «бред сивой кобылы». В этих двух формах сегодня существует смешное. Фотки смешно «бьются» с названиями.
Кстати, «двуглавый Кургинян» соцопрос устроил, за кого вы будете голосовать во втором туре. Голоса поделились так: 70% за Пороха. 30% за Зе. И заодно повесил картинку со словами: «Как по-русски будет «второй тур»? По-моему, очень смешно... Кто автор этой шутки, установить невозможно. Все аккаунты постят это от своего имени. Народное творчество.
Непереносимость анекдота на экран обусловила его поражение. Попытки экранизировать анекдот были. Программа «Городок», например. Но востребованным оказалось другое. Сеть нашла себе идеальную форму юмора, которым можно быстро делиться. Вербальное сегодня сменилось визуальным или мультимедийным. Это процесс естественный и необратимый. Голыми руками танков не остановишь.
Современные дети, которые живут в культуре визуальной, слова «визуальный» не знают. Это же слово. А слова и понятия – из прошлых эпох. Что такое визуальность? – спроси у подростка. Если окажется умненьким, скажет – это постить фотки в инстаграме. Старшее поколение считает, что визуальность сама по себе деградация по сравнению с вербальной культурой, чтением. Ну, разве ж это так! Визуальность может через образ, через символ подчеркивать те связи и зависимости, которые без этого не видны.
Но про что точно можно сказать «увы», так это про то, что по сравнению с эпохой анекдота современный юмор – это деградация общения.
P.S. А что, неужели больше никто не хочет меня разыграть на 1 апреля? Я очень доверчивая. Любой может обмануть. Особенно с утра. Вечером-то я в тонусе. Сама кого хочешь обую.
