Цивилизация
Однажды ночью 22 марта этого года, будучи на каникулах на Гавайях (девушки в цветах и перьях, температура 25 градусов круглый год, пальмы, активные, а не пассивные вулканы), Билли Райнхарт, крупный чиновник Демократической партии США, а на тот момент заметная фигура в штабе Клинтон, проснулся в четыре утра от уведомления о письме в почте. Ну не то чтобы проснулся. А полупроснулся. Это было странное письмо. Предостережение от Google: «Кто-то использовал пароль для входа в вашу почту. Google заблокировал пользователя и предотвратил попытку проникновения. Вам необходимо немедленно заменить пароль».
Четыре часа утра. Гавайи. 25 градусов, кокосы-абрикосы, пальмы-спальни, лазурь-глазурь, всё такое. Вы бы что сделали? Я бы от страха компьютер захлопнула — я так всегда поступаю.
А заметная фигура взяла да и кликнула «заменить пароль». Заменила и уснула. Только несколько месяцев спустя Райнхарт узнал, что этой сменой пароля он дал доступ к своему почтовому адресу (и значит, к переписке внутри штаба Клинтон) русским хакерам.
Бугагага. Зловещий смех за кадром. Так будет с каждым американцем, кто покусится!
Это я пересказываю фрагмент нашумевшей статьи, серьезного расследования на 30 страниц и 55 тысяч знаков в The New York Times, эталонной газете американской и мировой журналистики.
После чего эталонные врали и пропагандисты российской прессы подняли эту статью на смех. И знаете что? У вралей все карты. У вралей все основания ржать. Потому что совершенно не ясно, каким образом уважаемая газета перепрыгнула от фактов, что кто-то кого-то хакнул, к выводу, что Путин руководил американскими выборами, что поставил подножку Клинтон и сунул скипетр с державой в варварские руки друга Трампа. И что Путин уже у американцев в мозгах, в печенках он у них, в селезенках и клетках плоского эпителия. И что только так можно объяснить поражение американской демократии.
Путин, конечно, для этой роли годится. Им скоро будут детей пугать. Ешь кашу, ешь! Иначе придет Путин и заберет тебя в снежную Россию, и там ты будешь убирать снег! Весь.
Слава богу, американцы так детей не воспитывают. Так только советские мамы воспитывали своих детей, пугая их милиционерами.
И поэтому мы все такие… нет, не то чтобы дерганые, а вот проходит мимо милиционер — и идешь как-то ровнее, и делаешь вид, что ты добропорядочный гражданин. Стоп! Но ты же и есть добропорядочный! Зачем же ты его изображаешь?
Зато русскими и Путиным хорошо пугать взрослых. До сих пор ньюсмейкерами в сфере кибератак были китайцы. Потому что работали масштабно, лихо и топорно. А вот русские (оцените стиль NYT), «русские (в кибервойнах. — «Газета.Ru») всегда умудрялись быть на шаг впереди нас».
Все риски брали на себя китайцы, и их часто ловили за руку. Это китайцы украли истребитель-бомбардировщик F-35, это китайцы хакнули какие-то чертежи газопроводов по всей Америке, это их хакеры в 2008 году взломали обамовскую переписку (но не опубликовали!). То ли дело русские, считает газета The New York Times, хитрые русские гораздо более умело используют кибервойны в своих политических целях. Например, в 2007 году Россия подбросила черную метку постучавшейся в НАТО Эстонии, дав понять, что может полностью парализовать страну, даже не вторгаясь в нее. Страшно же...
Но на мой взгляд, эта резонансная статья говорит о других страхах.
Не Путина боятся американцы. А новой эры. Серьезно. Новой эры тотальной прозрачности, где все мы голые, где нет ни пяди частной территории, где про нас все знают. Где всё взломают и всем расскажут.
Что ты говоришь жене за завтраком, как последними словами ругаешь товарища по партии, какого цвета у тебя трусы, какое на тебе белье, Боже мой, Боже мой, зачем ты оставил нас в этой стеклянной пустыне, без стен и крыши. Этим, что ли, хрустальным дворцом пугал нас Достоевский? Такие страхи сильнее страхов перед конкретным человеком, пусть даже очень антипатичным.
Фрейд писал, чем страшное отличается от жуткого. Страшное исходит из реального мира. Жуткое — из бессознательного. Жуткое — то неопределенное непроизносимое всепроникающее, что ложится на наш вытесненный страх.
Помню, как в пионерлагере мальчишки врывались ночью к нам в палату и, светя в глаза чем-то непонятным, орали во все горло, что снимают нас на «красную пленку». И было не страшно, а жутко. Потому что никто толком не знал, что такое «красная пленка». Но все знали, что никакая одежда, никакие одеяла и никакие стены пионерлагеря не защитят тебя от нее. Ведь «красная пленка» снимает тебя совершенно голой...
И тут мы приходим ко второму сюжету. Второй нашумевшей статье из швейцарского журнала Das Magazin. Про так называемые большие данные. Про то, как новые технологии рекламы в фейсбуке — та-дам — изменили ход выборов, приведя Трампа к власти. А еще о ежедневной слежке за каждым из нас.
Две статьи. Два хита последнего месяца (или даже года). Больше они сообщают не о новых технологиях, а о старых фобиях.
Термин Big Data означает: все, что мы делаем, оставляет цифровой след, попадает к высшей силе в базу данных и никогда не сотрется.
Вот, например, залюбовались вы как-то разок «Мерседесом», забили в поисковике «Мерседес» — ну раз же всего, у вас и на «Ладу» денег нет, — а уж всем про этот ваш неосторожный взгляд известно. Теперь реклама «мерса» отовсюду, на какую бы страницу в интернете вы ни зашли.
Покупка по карте, запрос в поисковике, любой лайк и перепост в соцсети составляют ваш неповторимый портрет, который, если его изучить, раскроет все ваши тайны. Раскроет ваш сундучок, вытащит из сундучка зайца, из зайца вызволит утку, из утки — яйцо, а яйцо разобьет, а в нем — вы.
Статья утверждает, что анализа 68 лайков в Facebook достаточно, чтобы определить цвет кожи испытуемого, его гомосексуальность, приверженность Демократической или Республиканской партии, его IQ, вероисповедание, вредные привычки, развелись ли его родители. После изучения трехсот лайков «специалисты по данным» будут знать о вас всё.
И вот такой уже раздетый, разложенный, расчлененный и расфасованный человечишка становится объектом рекламы, но не простой, а умной, таргетированной.
Индивидуальности нет. Человек — это сумма его предпочтений и принадлежностей. Личность потерялась где-то в индивидуальном наборе твоих выборов.
Кто ты, чернокожая лесбиянка, 40+, поклонница Эминема и программы Опры в телике, сторонница гей-браков, покупающая красное белье, ты любишь американские большие машины 1980-х годов и когда Михаил Барышников нежно шепчет Саре Джессике Паркер на ушко слова о свободе? Неважно, кто ты, зато теперь мы знаем, как прокачать тебя на голосование, например, за Трампа.
С помощью этих технологий можно так залезть в голову каждому избирателю, как не сможет никакой телевизор. И так отвадить его от Хиллари, и так приворожить к Дональду.
Конечно, таргетирование через социальные сети оказывает заметное влияние на выборы. Но как можно всерьез писать о том, что именно оно обеспечило победу Трампу и Brexit и сейчас приведет к власти Ле Пен, потому что та уже наняла на работу тех же специалистов, что работали на Трампа и Brexit! Все конспирологические версии на одно лицо.
Размер газетного расследования в Нью-Йорк Таймс — 55 тысяч знаков, то есть где-то в десять раз больше обычной статьи. Это десятикратное увеличение неслучайно.
Это не размер реальной опасности, а размер нашего дискомфорта и страха.
То ли всё про меня узнают и сольют, то ли сама о себе всё сообщу? Когда это случится, завтра?
Но что противопоставить «красной пленке», на которую нас снимают и перед которой мы тотально беспомощны?
