Мертвый хватает живого

Демографы и статистики говорят, что последствия сталинского ГУЛАГа, Великой Отечественной, а возможно, еще и Первой мировой сказываются на сегодняшней демографии, возрастной пирамиде, качестве человеческого материала. В истории действуют длинные процессы и тренды, обусловленные событиями далекого прошлого. Фальсифицируй-не фальсифицируй это самое прошлое – результат проявляется и сегодня.

Применительно к политике, экономике, социалке действует так называемый эффект колеи, path dependence, зависимость современного состояния дел от прошлого. И в этом смысле любая кухонная политология вроде рассуждений на тему «Никогда тут демократии не было, откуда ей взяться» ненаучна, но вполне соответствует эффекту колеи: новые поколения идут след в след за предыдущими.

Эффект колеи — не марксистский закон, но такой же «железный закон истории», как и его марксистские аналоги. «Мертвый хватает живого» — эта французская поговорка известна нам в переложении Маркса, и она, в сущности, о том же. В предисловии к первому изданию «Капитала» он писал: «Наряду с бедствиями современной эпохи нас гнетет целый ряд унаследованных бедствий, существующих вследствие того, что продолжают прозябать стародавние, изжившие себя способы производства (и сопутствующие им устарелые общественные и политические) отношения. Мы страдаем не только от живых, но и от мертвых. Le mort saisit le vif! [Мертвый хватает живого!]».

Не только «история имеет значение», но и, как научили нас модные авторы нашего времени Дарон Асемоглу и Джеймс Робинсон, институты. Но институты и воплощают в себе культурно-исторические, как теперь выражаются не только в политических салонах, но и в речах президента, коды.

То есть если у вас один работающий институт и он называется даже не «президент», а помечен брендом «Путин», то до этого исторически такой же институт в отличие от всех остальных и работал, только назывался иначе: «Сталин», «Хрущев», «Брежнев».

Вот мне недавно в Албании рассказали характерный исторический анекдот: приезжает Хрущев к Энверу Ходже незадолго до разрыва отношений в 1959 году, и везут его в приморский город Саранда, где ведутся раскопки античного города Бутринт. Всех змей, которые в изобилии водились в этих местах, перед приездом Хрущева повывели. Но ровно тогда, когда советский лидер вышел к знаменитыми «Львиным воротам» античного города, прямо перед ним появилась ядовитая змея. Она посмотрела на Никиту Сергеевича, Никита Сергеевич посмотрел на нее, и… змея скончалась на месте. «Вот, – торжествующе сказал Хрущев, – взгляд настоящего коммуниста убивает даже змею».

Вот это и называется – работающий институт. Хотя и сказочный, мифологический.

Опять же возьмем в качестве историко-политического примера тот же город Саранду, главную достопримечательность албанской Ривьеры, куда устремляются в поисках экзотических посткоммунистических впечатлений туристы преимущественно из стран бывшего восточного блока. Сейчас это витринный город, переживающий строительный бум. Но бесконечные новые отели, ориентированные на потенциальных многочисленных туристов, – гулкие от пустоты.

Характерная картина для государств, чья экономика развивается с низкой базы. А следование стандартным туристическим маршрутам гарантирует созерцание бедности – клянчащих деньги чумазых детей (классический, почти карикатурный образ, но это именно так), валяющихся в прострации на траве в чистеньком городском сквере бомжей, перебегающих дорогу крыс, измочаленных собственной праздностью мужчин крайне мрачного вида, а заодно проносящуюся мимо со скоростью курьерского поезда свадьбу, словно бы взятую напрокат у Кустурицы.

В чем сходство Албании и России, столь далеких во всех смыслах друг от друга стран (кстати, Албания, стремящаяся в Евросоюз, поддержала антироссийские санкции)?

В том, что эффект колеи работает и там и тут. Албанские социальные пейзажи, причем в ухудшенном виде, можно наблюдать в многочисленных депрессивных уездных городах N Российской Федерации.

Как ни строй современные государственные и общественные институты, не то чтобы автомат Калашникова (в нашем случае) или бункер времен Энвера Ходжи (в случае Албании) получается, но задержки в развитии и девиации в ментальности, хоть ты тресни, неизбежны.

Хотя, разумеется, это не означает, что ничего не делалось и не делается или что предпринимать что-либо в принципе бессмысленно. Однако эффект колеи многое объясняет, будущее заложено в прошлом, и в этом раскладе Энвер Ходжа и Иосиф Сталин оказываются сегодняшними политическими игроками.

…Кстати, годовая инфляция в Албании, по данным Всемирного банка, в 2013 году составила 1,9%. В чем-то все-таки эта страна Россию опережает в избавлении от path dependence.