Цивилизация
Человек – существо информационное. Для жизни ему нужны не только воздух, вода и еда, но и информация из окружающего мира. Сенсорная депривация – то есть состояние, когда органы чувств перестают ее получать, – тяжелое испытание для психики, которое выдержит не каждый. Но едва ли не важнее, чем принимать информацию, – делиться ей с окружающим миром. Поэтому свобода слова входит в число базовых прав человека, о ней говорят даже те, кто стремится людей ее лишить. Да и в самом деле, эту свободу можно слишком уж по-разному понимать. Как говорилось в советском анекдоте, американский гражданин может свободно критиковать президента США, но ведь и советский гражданин может так же свободно критиковать того же самого президента тех же самых США…
Я бы выделил здесь две важнейшие составляющие (хотя их, конечно, больше): свободу самовыражения и свободу самоуважения. И как часто бывает, эти ценности нередко находятся меж собой в конфликте.
В СССР практически не было свободы самовыражения. Получать информацию еще было как-то можно даже поверх барьеров: например, слушать по радио сквозь шум глушилок «вражьи голоса». Но вот сказать что-то в полный голос человек мог разве что на собственной кухне, да и то если жил не в хрущевке со слишком хорошей слышимостью. И едва ли не главная причина, по которой советские граждане не вышли на защиту своего социалистического Отечества, когда оно внезапно развалилось, – они слишком устали от такого порядка вещей.
И в самом деле, государство, которое пришло на смену СССР, обладало кучей недостатков, но вот свобода самовыражения в нем была полная. Правда, граждане довольно скоро обнаружили, что проблемы начались уже с другим: с самоуважением. Согласно официальной версии, «рынок все расставит по своим местам» и «кто не вписался в рынок, должен вымереть», а не все были согласны вымирать. И все это зачастую сопровождалось припевом «да в этой стране никогда ничего хорошего». Я горячо убежден, что главная ошибка тех, кто правил нашей страной в девяностые, заключалась в нежелании говорить с народом так, чтобы народу было за что себя уважать. И этим упущением, разумеется, воспользовались их преемники в нулевые…
Теперь самоуважение льется ниагарским водопадом из каждого утюга: мы самые великие, все нам завидуют и нас боятся… а вот с самовыражением стало как-то совсем грустно. Нет, еще не как в брежневские времена, но ярлыки иноагентов раздаются направо и налево, а нарваться на штраф или даже срок можно за оскорбление чувств, умаление подвига и всякое такое прочее – по сути дела, за то, что кто-то на твои слова обиделся или мог обидеться.
И вот тут возникает одна страшная подмена: от людей требуется, чтобы они постоянно демонстрировали уважение друг к другу, а на самом деле скорее к государству. И поскольку это так, уважение становится формальным, показным, превращается в имитацию – как в том же самом СССР, где все ходили на партийные и комсомольские собрания и голосовали как надо, а потом по курилкам травили анекдоты про партийных вождей. Самоуважение невозможно навязать, особенно если оно коллективное.
Но в этом, как ни печально, Россия следует мировому тренду: забанить, убрать из общественного пространства все, что может кого-то оскорбить. Пусть на Западе возбуждается не Следственный комитет, а боты-цензоры соцсетей (в Facebook они на этой неделе так возбудились, похоже, что забанили на полдня весь Facebook целиком) и пусть щадятся чувства не верующих ветеранов, а всевозможных меньшинств, но от этого суть не сильно меняется. Человечество понимается при таком подходе как палата параноиков в психиатрической лечебнице: каждый только и ищет повода оскорбиться. А санитары вместо того, чтобы вкалывать успокоительное, ищут, кого бы за каждый конкретный случай оскорбления наказать.
Я глубоко убежден, что это неправильный подход. Полагаю, в информационном пространстве должно быть запрещено делиться только тремя видами информации: той, которую просто нельзя разглашать (например, гостайна или личные данные); той, которая способствует совершению преступлений (например, как смастерить самодельное взрывное устройство или хакнуть банковский сервер); а еще прямые призывы к насилию. А как же оскорбительные высказывания? Пусть будут. И пусть те, кто их регулярно совершает, столкнутся с давлением общества: им перестанут подавать руку и пускать в приличные места, – но только не с репрессиями со стороны государства или даже частных компаний вроде Facebook (который повлиятельней и побогаче многих государств будет).
Иначе мы не будем знать, где остановиться, и начнем друг друга наказывать за косой взгляд или, вернее, за мысли в собственной голове по поводу этого взгляда. Цифровая версия СССР 2.0. Иначе не будет свободы самовыражения. И те взгляды, которые я считаю глупыми, вредными, опасными и просто отвратительными, – да, они тоже должны прозвучать, чтобы люди видели всю их несостоятельность, чтобы прозвучали аргументы противоположной стороны. Всегда проще позвать полицейского, конечно.
Но только вода дырочку найдет. Давно уже существует даркнет, анонимный аналог интернета. Я не пользуюсь им и даже не знаю, как им пользоваться и как вообще он устроен, но если предположить, что в интернете я смогу безнаказанно обсуждать только фотки миленьких котиков и прогноз погоды на завтра, придется осваивать и эту технологию. Сидел же я когда-то в подростковые годы у приемника, чтобы ловить сквозь вой глушилок: «Сева, Сева Новгородцев, город Лондон, «Би-би-си»… И не только потому, что Сева был остроумным ведущим и рассказывал о современной музыке, которую не передавали по радио «Маяк», но и просто потому, что я человек и не терплю сенсорной депривации. Я не хочу, чтобы мне запрещали говорить и слушать.
Скоро все изменилось. Я даже попал в город Лондон и дал интервью «Би-би-си», а по дороге увидел в одной из студий живого Севу Новгородцева, записывавшего свою программу (это было похлеще, чем увидеть мертвого Ленина в Мавзолее). Я несколько лет вел передачи на радио «София» из того самого помещения на Радиополе в Москве, где когда-то стояли завывали глушилки, пытавшиеся защитить меня от буржуазной идеологии и лично Севы. И я думал, что все это закончилось навсегда, что свобода самовыражения – вот она, выражайся, сколько влезет, никто этого уже не отнимет.
Я ошибался. Маятник снова качнулся в другую сторону. Но я прошу вас, дорогие друзья: когда к нам вернется полная свобода самовыражения, а точнее, когда мы сами ее себе вернем, давайте не забудем и про другую свободу. Давайте расскажем другу другу и окружающим, за что мы можем себя уважать и почему это так важно.