Цивилизация
Я периодически слышу от разных людей, что русскому православию не хватает… собственной Реформации. Обычно я отмахивался от таких заявлений: ну что, в самом деле, кто-то хочет, чтобы на площадях наших городов католики массово убивали гугенотов, и наоборот? Чтобы заполыхали костры с еретиками? Чтобы где-то установилась такая же идеологическая диктатура, какая была при Жане Кальвине в Женеве?
Тем более что в России уже сейчас есть немало протестантов, и любой желающий может присоединиться к непосредственным наследникам Реформации. К чему огород городить? Даже если иметь в виду проблемы нынешнего русского православия, в чем-то очень схожие с проблемами римского католицизма начала XVI века, Реформация явно представляется не самым лучшим лекарством.
И если посмотреть на то, как живет та самая Женева сегодня… наверное, захочется что-то повторить. Благополучие этого города действительно порождено Реформацией, и прежде всего — религиозными войнами во Франции. Множество гугенотов — причем наиболее деятельных и предприимчивых — бежали в этот город из Франции и других стран, где они подвергались преследованиям. И сегодня главный праздник Женевы — Эскалада в начале декабря, воспоминание о том, как четыреста с небольшим лет назад женевские гугеноты отбили нападение савойских католиков и отстояли свою независимость.
Но дело не только в этом. Попадая в Швейцарию, замечаешь, как совсем по-особому относятся люди к себе, друг другу, к труду и окружающей среде. Тут глупо было бы говорить, что у них все лучше, качественней чем у нас, но… оно у них работает, от часов до демократии. И нужно какое-то объяснение вроде пресловутой «протестантской этики»: дескать, надо честно трудиться перед Богом и людьми и не позволять себе излишеств, тогда все у тебя получится, получишь благословение свыше и процветание как его следствие.
Конечно, такой настрой способствует подъему экономики. Но разве не примерно тому же учат все монотеистические религии? Разве не так вели себя, к примеру, купцы-старообрядцы в России?
Есть и еще одно примечательное сходство. Ранняя Реформация прославилась погромами католических церквей примерно по той же модели, что и большевистская революция у нас: уничтожали статуи и иконы, выносили и продавали все ценное, оставив серый камень. Опять-таки, врагу не пожелаешь повторения всего этого. В Женевском соборе Св. Петра угрюмые голые стены, и на их фоне играет красками часовня Маккавеев, которую восстановили в XIX веке в готическом стиле. Как много было утеряно безвозвратно!
Но почему? Реформаты не были атеистами. Не были, впрочем, и скупыми прагматиками, которые не хотели тратить лишних денег на церковь. Они выступали против поклонения святым и почитания статуй и икон, против роскошной жизни церковных прелатов и богатств, источником которых была обычно продажа индульгенций, торговля совестью в прямом смысле слова.
А еще они были сторонниками стирания граней между сакральным и профанным, между священным пространством храма и обыденной домашней жизнью. Католики и православные могут сказать: «Для них нет ничего святого!» А реформаты на это ответят: «Для нас свято все».
Свята сама жизнь христианина, где бы он ни находился: в церкви, в мастерской, в лавке или на кухне.
Это разные помещения: тут молятся Богу, тут тачают сапоги или их продают, а тут варят суп, и потому устроены они по-разному — но жизнь одна, и кухня для христианина свята не меньше, чем церковь.
Я, повторюсь, совсем не сторонник Реформации и никоим образом не хочу ее воспроизвести, да это и невозможно. Более того, я понимаю, что нельзя из стройной системы кальвинизма вынуть один элемент и перенести его на нашу почву, как нельзя из швейцарских часов вынуть одну деталь и вставить в ходики с кукушкой. Но вот присмотреться бы к этой детали…
На Руси вечно жили глобальными проектами: строили то Третий Рим, то Третий Интернационал. Туда уходили все ресурсы, там золотили или сшибали купола, там страдали за благо всего земного шара. А мы уж тут как-нибудь, перебьемся в бараках, перетерпим…
И вновь я слышу то же самое: про всемирно-историческую миссию моей страны, ради которой не жалко ничего, даже жизни. И, как многократно мы убеждались, на практике выходит туфта, имитация, потому что Царствие небесное или всемирный коммунизм — они нематериальны, их легче сымитировать, чем создать.
А может быть, лучше… по-женевски? Мой дом, моя семья, моя работа, мой дружеский круг, мой город — это и есть главное свидетельство моей веры в светлое будущее, поле моего сражения за него. Если я во имя этих идеалов не буду ни лодырничать, ни воровать, ни враждовать с ближним — это и приблизит то идеальное будущее, к которому не стыдно стремиться. Приблизит здесь и сейчас.
Реформация не создала, конечно, книжную культуру или живопись. Но она их преобразила. Средневековая книга была невероятно дорогой, была обычно написана на малопонятном языке, и ее характерная особенность — рисунки на полях, маргиналии. Там, на середине страницы, был священный текст, а на полях — карикатуры на священников и монахов, скабрезные сценки (и зачастую с их участием), монстры и звери, играющие роль людей, да вообще всякая ерунда. И жизнь была примерно такой: в центре — латинское богослужение, а на полях — что получится. Ну вот и у нас: в центре патриотизм, на полях — маргиналии с пародиями на него же.
А у реформатов… книга стала доступной по языку, а затем и по цене, книги вошли в дома, равно как и картины, как и вообще весь тот буржуазный уют, который так привлекает нас в Европе. Дом — это тоже храм, где царят вера, надежда, любовь, а значит — чистота и порядок. И зимний пейзаж с охотниками и конькобежцами, и натюрморт с фруктами и сырами — на них можно глядеть с тем же любованием, с которым раньше взирали разве что на статую Пречистой Девы. Жизнь стоит делать прекрасной целиком, а не только ее парадную сторону.
Как скупы рождественские украшения Женевы, даже на тот самый праздник Эскалады… все огоньки и палатки ее единственного праздничного базара уместятся, наверное, на одном московском бульваре. Понты тут не главное. Миллионер не сияет золотыми зубами, зато живет в комфорте, с интересом.
И ведь так изменился не только протестантский мир. Католики в наши дни тоже далеко не те, что в XVI веке, явись Лютер с Кальвином сегодня — пожалуй, они бы по многим вопросам смогли найти общий язык с Ватиканом. Да и Россия на всех этапах своей европеизации и модернизации обращалась в основном к северной, протестантской Европе. Аптекари и пушкари, мореплаватели и инженеры нужны были из тех краев, где принято ценить повседневность, а не пафосную пыль пускать в глаза.
Повторять Реформацию, повторюсь, и невозможно, и ненужно. А вот приглядеться к ней стоит.
