Цивилизация
29 ноября открывается Архиерейский собор РПЦ. Он будет посвящен юбилею — столетию восстановления патриаршества на Поместном соборе 1917-1918 годов. Собор тогда принял много решений, определяющих жизнь церкви в условиях, когда исчезла православная империя и церковь получила (как тогда казалось) долгожданную свободу от государственной опеки. Большая часть из этих решений оказалась совершенно невыполнимой в условиях начавшейся Гражданской войны и событий, что за ней последовали.
В сегодняшнем церковном руководстве принято считать, что единственный, по сути, положительный и действенный итог Собора — восстановление патриаршества, упраздненного еще Петром Первым. На самом деле и это решение Собора очень далеко от нынешней реальности.
В 1917 году патриарх виделся, прежде всего, как ясное свидетельство независимости церкви от государства (ведь с петровских времен церковью управлял коллегиальный синод под руководством обер-прокурора — царского чиновника) и как своеобразная «точка сборки» для всех верующих.
Но и не более того — у патриарха было немного практических полномочий, руководство в целом оставалось в значительной мере коллегиальным. А в условиях жестокой атеистической диктатуры полномочия патриарха Тихона, по сути, свелись к тому, чтобы возвещать во весь голос правду и призывать безбожную власть к покаянию.
«Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли их в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции… Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещевания: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры, обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междуусобной брани», — эти слова патриарх Тихон в условиях жесточайшей красной диктатуры обратил к тогдашним властителям страны к первой годовщине Октября.
Рискнет ли кто-то из нынешних иерархов сказать нечто подобное о большевиках в его сотую годовщину? Вопрос, конечно, риторический. Зато крепнет вертикаль патриаршей власти, и архиерейский собор, созываемый на несколько дней раз в полтора-два года, едва ли не последняя трибуна для обсуждения насущных вопросов церковной жизни, правда, в закрытом для публики режиме.
И, по сути, единственный вопрос, относительно которого сохраняется хоть какая-то интрига, — это возможное признание подлинности останков императорской семьи, которые были захоронены в Петропавловской крепости среди прочих императорских могил почти 20 лет назад по инициативе Бориса Немцова в присутствии тогдашнего президента Бориса Ельцина и в отсутствии тогдашнего патриарха Алексия II. Об этой истории два года назад достаточно подробно рассказала Ксения Лученко, и с тех пор, по ее словам, ничего существенно не изменилось.
Если очень кратко: летом 1991 года на Урале были обнаружены останки расстрелянной семьи (родителей и трех дочерей) и еще нескольких человек. Проведены многочисленные экспертизы, которые с очень высокой долей вероятности (а 100% настоящий ученый никогда не даст) определили их как останки семьи отрекшегося императора Николая и его ближайшего окружения, за исключением одной из дочерей — Марии — и сына Алексея. Именно они и покоятся в Петропавловке. А в 2007 году были неподалеку найдены останки еще одной девушки и мальчика из этой же семьи. Казалось бы, окончательный ответ найден? И царевич Алексей вместе с царевной Марией могут быть похоронены рядом с родителями и сестрами?
Не тут-то было.
Теперь, в отличие от 1998 года, это не просто останки императорской семьи, а мощи канонизированных святых, так что это должно быть не просто захоронение, а торжественное их перенесение.
Без церковного участия на самом высоком уровне не обойтись… И как раз от этого участия иерархи последовательно уходили все эти годы. Были проведены дополнительные экспертизы, и не одна, но результатов их мы не видим — но можно не сомневаться, что если бы там было что-то сенсационное, мы бы так или иначе о них узнали. Видимо, они подтвердили прежние выводы.
Зато возникла альтернативная версия: тела убитой царской семьи были полностью уничтожены, а в 1991 году нашли и в 1998 году захоронили какую-то совсем другую семью.
Место предполагаемого уничтожения (Ганина яма) стало местом паломничеств, чего не скажешь о Петропавловке…
По сути, непризнание подлинности останков стало вопросом идеологическим и политическим. Если согласиться, что это действительно царская семья — значит, во всем был прав Борис Немцов, а не патриарх?! И, конечно же, иерархи РПЦ явно хотят зарезервировать за собой право вето во всем, что касается вопросов духовности на территории Российской Федерации.
В начале года я высказывал предположение, что история с передачей Исаакиевского собора была своеобразным подарком Патриархии в обмен на согласие признать останки и активно участвовать в юбилейных торжествах по случаю годовщины революции. Но торжеств, как все заметили, не случилось. В следующем году, впрочем, будет еще один повод заявить об окончательном примирении и согласии всех: юбилей расстрела царской семьи. И если с Великим Октябрем было непонятно, как его отмечать, чтобы никто не обиделся — ни «красные», ни «белые», — то расстрел царской семьи всеми трактуется как однозначно страшное злодеяние.
Но тут никак не обойтись без церковного прославления. И открывающийся собор мог бы стать первым шагом к этой торжественной церемонии, если на нем епископы РПЦ наконец-то признают подлинность тех самых останков, руководствуясь данными многочисленных экспертиз. Первый шаг к этому был сделан на пресс-конференции в Сретенском монастыре 27 ноября, накануне открытия собора, где епископ Тихон (которого иногда еще называли «духовником Путина»), по сути, сообщил, что серьезных возражений против признания подлинности нет.
Только вряд ли это случится. И причиной тому, как ни странно, скандальная «Матильда», а точнее, шум вокруг нее. Оказалось, что среди паствы РПЦ достаточно много громких крикунов, для которых царь и его семья не просто исторические личности с трагической судьбой, а некие бесплотные существа. Их гибель не просто расстрел, после которого остаются тела, а мистический акт жертвоприношения. Согласно версии некоторых «царебожников», как принято их теперь называть, тела были бесследно уничтожены — растворены в серной кислоте — с целью скрыть следы ритуального убийства (давайте я не буду говорить вслух, чей именно заговор тут подразумевается).
Нет сомнений, что в случае признания подлинности останков шум поднимется большой и обвинять будут уже не режиссера, а иерархов. И поэтому, видимо, признания подлинности на соборе ожидать не приходится. Патриархия относилась к ним слишком терпимо и теперь, кажется, попала от них в зависимость. Впрочем, еще больше она зависит от государства, так что если признать останки будет важно ему — они будут признаны. И архиерейский собор тут вовсе не нужен, решение может принять единолично патриарх, как было в случае со встречей с папой римским.
Слишком многое изменилось в церковной жизни за последние сто лет.
