Украина как Сомали

Риторика СМИ и политиков относительно событий на Украине оставляет мало сомнений: такие слова, обвинения и интонации уже нельзя будет вернуть назад. Уже сказано столько и в такой тональности, что если за всем этим не последует применение военной силы, это встретит как минимум недоумение. Те, кто вчера были «братьями-славянами», сегодня сплошь стали «фашистами» и «бандеровцами». Слово «фашист» уже вообще затаскали до банальности.

Кажется, втягивание России в войну на Украине не имеет тормозов, оно предстает делом скорого времени. И уже без разницы, сама ли она втягивается или ее туда провокационно заманивают.

Это было трудно представить еще пару лет назад, но на сегодня, по сути, никакие аргументы Москвы по поводу украинских событий Западом не воспринимаются категорически. А ведь недавно все эти люди дружески хлопали друг друга по плечу и заседали в «большой восьмерке».

Похоже, Москва уже не вполне контролирует вооруженные формирования на юго-востоке Украины, даже если сама в свое время и спровоцировала их на сепаратистский бунт. Так обычно и случается с джиннами войны, выпущенными по умыслу или неосмотрительности. Если эти люди не остановятся (а как они могут теперь остановиться?), при том что ими, помимо Москвы, могут манипулировать и местные олигархические или криминальные группировки, в этом все равно в глазах Запада будет виноват Путин.

Ему вот-вот будет объявлена полномасштабная экономическая война. К которой Россия в нынешнем состоянии по большому счету не готова. Невыгодна такая война и Европе. Но в истории бывают моменты, когда все экономические расчеты отбрасываются прочь и в ход вступает именно логика войны. Сегодня такой момент настал.

Сценариев развития ситуации на Украине может быть несколько.

Наиболее обсуждаемый — ввод российских войск на юго-восток. Поводов может найтись множество и уже в любой момент. Для кого-то сгоревшие заживо почти полсотни пророссийских активистов в Одессе — уже достаточный повод. Вот глава эсэров Сергей Миронов, словно пытаясь загладить перед Кремлем прегрешения своих «болотных» однопартийцев вроде Гудкова и Пономарева, требует ввода войск, дабы «задавить фашистскую гадину в ее гнезде». А другой видный политик готов променять свои должности на место в окопе с защитниками Славянска. Однако из Миронова — тот еще Пуришкевич, не появится он на броне танка миротворческих сил, входящих на юго-восток, а в окопах Славянска не найдется сложивших с себя высокопоставленное бремя российских номенклатурщиков.

Воевать, погибать и платить за все будут другие.

Военная операция на юго-востоке кардинально будет отличаться от проведенного без единого выстрела присоединения Крыма. Идея вхождения в состав России не встречает в этих регионах Украины такого воодушевления, как в Крыму, и вряд ли набрала бы даже близко к половине голосов при любой организации подобного референдума. Вместе с тем сопротивление не только украинской армии, но и всевозможных новообразованных вооруженных формирований вроде того же «Правого сектора» (организация запрещена в России) российским войскам может оказаться существенным.

Главное, что потом эти территории даже в случае «миротворческого блицкрига» надо будет контролировать, снабжать и прочее. Это может стать непосильной ношей для российской экономики, особенно в условиях масштабных санкций и нарастающей международной изоляции. В свою очередь, невозможность быстро улучшить жизнь тамошнего населения (в том числе работающего на убыточных донецких угольных шахтах), к тому же настроенного по большей части не так благожелательно, как в Крыму, может привести к росту недовольства, протестов и партизанщине.

Другой сценарий теоретически возможен в случае быстрого подавления очагов сопротивления сепаратистов верными Киеву силами. При этом зачистка зданий, городов и территорий еще не означает разгрома ополчения. Это осуществимо лишь при полном невмешательстве России, ее, по сути, примирении с, как ее называют в Москве, «киевской хунтой», при том что сепаратисты будут лишены и скрытной помощи оружием и иными средствами борьбы. Проблем юго-востока это не решит, но позволит провести выборы президента 25 мая — более организованно на западе страны и хуже — на востоке.

Появится президент, которого Запад признает легитимным, вне зависимости от голосования на востоке. Москва результаты таких выборов не признает. Ее позиция — сначала конституционная реформа — в свою очередь не встречает понимания на Западе. В один прекрасный момент этот «легитимный президент» может попросить и о военной помощи, не говоря уже об активизации процесса вступления Украины в НАТО.

Кошмарный сон обитателей Кремля сразу после бегства в феврале Януковича о военной базе НАТО в Севастополе и ракетах американской ПРО под Харьковом повторяется.

Отчаянное сопротивление Москвы такому ходу событий любыми средствами гарантировано. Идею насчет НАТО под Харьковом можно, конечно, считать паранойей, но это медицинский факт. Эскалация катастрофы, несмотря на формально состоявшееся избрание президента страны, продолжается с упором на экономические рычаги — разрыв связей, перекрытие газа и пр.

Третий сценарий: длительное вооруженное сопротивление Киеву со стороны ополченцев юго-востока с переменным успехом. Вопреки обвинениям со стороны Запада, а также на фоне отсутствия явных тому доказательств, Москва осуществляет завуалированную помощь сепаратистам. Очаговая и «гибридная война» перерастает в партизанскую и масштабную. Украинские силовики, возможно, частично переходят на сторону этой силы, которой удается удерживать ряд территорий, создавая там свои органы управления. Происходит реальный раздел страны, что теоретически рано или поздно должно облегчить переговоры о так называемой федерализации. Именно теоретически, потому что сфера украинской политики — это не та сфера, где конвенциональная логика легко пробивает себе путь.

И пока Запад не надавит на Киев, тот не сделает и шагу навстречу юго-востоку и тем более Москве.

Для осуществления такого сценария у сепаратистов явно не хватает сил. При всех обвинениях, что ими дирижирует Москва, нет ни требуемого в таких случаях единого командования, ни сколь-либо авторитетных лидеров даже уровня полевых командиров. Если бы у Москвы был четкий план (а не тактические импровизации) прикрыться такими силами сопротивления из местных, за спиной которых можно попытаться реализовать свои намерения, то он тут пока не просматривается.

Похоже, что ситуация сползает в самый опасный формат — не контролируемой уже никем хаотизации страны.

Если у всех, включая прежде всего Путина, хватит терпения просто выждать, когда с этим «переспелым плодом» можно будет делать все, что угодно, когда его дальнейшее гниение будет воспринято неприемлемым для всех вплоть до проявления готовности к компромиссам, то из этого еще можно вырулить. Но доверия между Москвой и Западом нет, мосты взаимодействия рушатся на глазах.

И когда тебя все более откровенно хотят превратить в «государство-изгой» (даже не отдавая себе отчета в последствиях «успеха» такой тактики применительно к ядерной державе), тут нервы могут и не выдержать.

Объективно наиболее разумным вариантом урегулирования на Украине был бы тот, который на сегодня выглядит абсолютно нереализуемым. Это внешнее управление, навязанное совместно Западом и Москвой. Вплоть до ввода согласованного в ООН или ОБСЕ миротворческого контингента. Но для этого надо не только договориться между собой, поднявшись над вульгарными амбициями, но и отбросить всякие благоглупости по поводу «демократического самоопределения» народа.

Украина сегодня — не то место, где формальная демократия может принести надежные результаты. Новые формы госуправления там не могут и самозародиться на некоем общенациональном «круглом столе». Потому что непонятно, кто и как за него сядет. Этот «стол» может быть только организован внешними силами, участники его посажены туда принудительно и во многом произвольно, а условия их будущего мирного сосуществования в рамках одной страны (или конфедерации) должны быть им надиктованы предварительно о том между собой договорившимися внешними игроками.

Речь о том, чтобы в XXI веке были применены циничные и брутальные методы дипломатии века XIX. Разве что без предварительной войны между «высокими договаривающими сторонами». Пока без войны. Возможно, при этом, что состав переговорных команд подвергся бы некоторому расширению и обновлению — ввиду того, что многие уже между собой просто не разговаривают, как Путин с Обамой, — может, начать разговаривать Медведеву и Байдену?

Ничего зазорного в методах XIХ века уже нет, поскольку никакой способности к новым, «просвещенным», показывающим эффективность методам межгосударственного согласования сложных международных проблем после окончания «холодной войны» миру не явлено.

Украина, которую в считаные месяцы в результате проявления всеобщей недоговороспособности, недальновидности, безответственности, противостояния самых примитивных человеческих амбиций и низкопробной игры в «перетягивание каната» довели до состояния практически коллапса государственности, — наглядный тому пример.

Какие еще «наземные» аргументы нужны, чтобы все внешние игроки наконец поняли, что без внешнего управления, причем именно скоординированного Москвой и Западом, Украина из кризиса не выйдет? Должна ли это быть новая катастрофа по типу чернобыльской? Должен ли экономический крах украинской экономики перерасти в гуманитарную катастрофу? Для предотвращения которой не хватит никаких денег МВФ, потому что для их эффективного использования нужны работающие государственные институты.

Нет ни одного примера успеха финансовой помощи для failed state. Должен ли процесс «сомализации» ряда регионов страны, прежде всего юго-востока, зайти так далеко, что счет жертв уже пойдет на тысячи? В этом случае забрезжит совсем другой сценарий: когда русские и натовские войска будут разглядывать друг друга в прицелы, встав по обе стороны Днепра. До середины которого уже точно не долетит никакой «голубь мира».