Цивилизация
Все больше новостей о том, как ускоряется рост кредитной задолженности россиян. Насколько все серьезно?
Сами по себе цифры пугают, конечно. Общий объем задолженность перед банками уже в середине года перевалил за 30 трлн рублей, а сейчас и за 33 трлн. Уровень закредитованности, а именно соотношение среднего объема долга к среднему годовому доходу, всего лишь за девять месяцев текущего года вырос с 35% до 41%. Средний кредит домохозяйства превышает, по некоторым оценкам, полмиллиона рублей.
К сожалению, в России не ведется детальной статистики по доходам домохозяйств, акцент делается на подушевой доход (аналогичным образом рассчитываются в основном и льготы), что странно на фоне бесконечных разговоров о надобности укреплять семейные скрепы.
Домохозяйства также, как правило, не являются объектами налоговых льгот и преференций. Тем не менее, исходя из размеров средней зарплаты (хотя опять же объективнее было бы считать медианную), можно сделать вывод, что средний доход домохозяйства немногим превышает 100 тысяч рублей в месяц.
Важно отметить, что распределение долгового бремени крайне неравномерно. Очень многие принципиально не берут кредитов (если не считать уже ставшего привычным беспроцентного периода оплаты по кредитным картам). Число заемщиков сейчас составляет чуть менее 50 млн (чуть менее половины взрослого населения).
Из них около 10 млн — ипотечники, там кредиты хотя бы обеспечены купленной недвижимостью. Остальные кредиты — потребительские и, как правило, необеспеченные. За вычетом ипотеки и автокредитования, они дают немногим менее половины общего объема кредитов. У тех, кто их взял, средний размер долга — около 900 тысяч рублей, что уже приближается к годовому доходу домохозяйств.
Те, кто вошел во вкус, развивают привычку брать в долг все больше и больше, в том числе обращаясь к микрофинансовым организациям, что есть совсем уже падение в долговую яму. На фоне раскручивания инфляции в последнее время некоторые интуитивно почувствовали, что смогут ее обыграть, купив что-то сейчас и расплачиваясь позже.
Не уверен, что это правильная тактика в общении с банками. Попытаться обыграть банкиров сродни попыткам обыграть крупье в казино. Банкиры как раз сейчас себя чувствуют неплохо: прибыль банковского сектора за восемь месяцев 2023 года достигла 2,4 трлн рублей (как за весь 2021 год).
Процент просроченной задолженности между тем на середину текущего года составил 1,07 трлн рублей, и это чуть менее 4% от тогдашнего общего объема долгов. При этом 90% просрочки пришлось именно на потребительские займы. По ипотеке люди платят более или менее исправно, но и по потребкредитам ситуацию не назовешь совсем уже аховой.
Для сравнения: в США, где люди вообще привыкли «жить на кредиты», доля долгов, которые переданы на взыскание приставам, составляет исторически рекордно низкие 4,7% (10 лет назад доходило почти до 15%). При этом в Америке на сегодня средний размер долга по всем видам кредитов составляет около $100 тысяч при медианном доходе домохозяйства в $75 тысяч в год. Обслуживание долгов в среднем не превышает 9,6% ежемесячного дохода. Более чем комфортно.
Однако и в России, если судить только по этому параметру, ситуация не выглядит катастрофической: на начало текущего года отношение обязательных платежей по кредитам к общему размеру доходов домохозяйств составляла 11,2% — по данным ЦБ РФ. Эта доля вряд ли выросла в разы, учитывая некоторый рост доходов населения.
Однако есть и другие оценки, которые учитывают только заемщиков. Так вот, средний уровень платежей по займам приближается как раз к половине доходов (уровень в 40% считается у нас относительно безопасным, в благополучной Америке этот порог оценивается в 30%), у двух третей заемщиков платежи отнимают до трети доходов. Так что «в среднем» картина получается вроде спокойная, но применительно к 8-10 млн наиболее закредитованных россиян она критическая.
В России резко отличная от той же Америки картина именно в плане крайне неравномерного распределения долгового бремени. Есть большая группа заемщиков, положение которых совсем не назовешь комфортным.
Так, число тех, кто набрал три и более кредитов, за первые полгода 2023 года увеличилось на 14%, до 11,2 млн. А за год прирост таких «критичных» должников составил 25%. Примерно такова же доля и от общего числа заемщиков тех, кто имеет не менее трех кредитов. Многим трудно представить себе эмоциональное состояние таких семей.
Так вот именно на них приходится почти половина всех обязательств россиян перед банками. Крайне неравномерно распределена долговая нагрузка и по регионам. Видимо, сказываются еще и культурные традиции. Так, наибольшая нагрузка наблюдается в традиционно нищих Тыве (115% от дохода) и Калмыкии (79%). Но и меньше всего закредитованы жители тоже отнюдь не богатых Ингушетии (15%), Чечни (14%), Дагестана (13%).
В связи с заметным ростом закредитованности россиян уже поползли популистские разговоры о том, что, дескать, долги надо списать (амнистировать — красивое слово), ибо они непомерные. Такая халява выглядит, конечно, внешне очень привлекательно, но сразу порождает вопрос: «За чей счет банкет?» За счет бюджета? Вряд ли.
За счет банков — да, но с поправкой, что эти издержки банки заранее заложат в стоимость кредитов для добросовестных плательщиков и прочих клиентов, как уже сейчас закладывают дефолты по просроченным кредитам в ставки по новым.
Не думаю, что государство на деле рассматривает данную ситуацию как критическую или взрывоопасную, всерьез опасаясь «бунта заемщиков», и что прислушается к популистским призывам всем все простить. Тем более что сохраняются определенные «предохранительные клапаны».
Например, глава домохозяйства с критической долговой нагрузкой, если не найдет каких-то мирных способов резко увеличить свой доход, может подписать контракт с Минобороны, чем резко поправит материальное положение семьи. Эта тенденция уже вполне обозначилась в относительно бедных регионах. Фактор закредитованности активно используется в социальной рекламе, агитирующей за контракты. Исходя из численности «проблемных» кредитов в 8-10 млн заемщиков, можно очень приблизительно прикинуть такой «максимальный мобилизационный потенциал». Как видим, он далеко не исчерпан.
Другой вариант — пойти по пути банкротства. Хотя это и влечет определенные неприятности личного плана. И пока что большой популярностью не пользуется. Число банкротств физлиц за истекшие месяцы нынешнего года выросло почти на 30% к прошлому году, до около 250 тысяч. Всего за период действия процедуры «частного» банкротства (с осени 2015 года) по этой дорожке пошли более миллиона человек. Но в доле к общему числу заемщиков это немного. Большинство банкротов идут в суд. Однако есть и «упрощенная внесудебная процедура», по ней можно просто обратиться в МФЦ. Тут прирост составил почти 70%, однако в абсолютных цифрах это еще меньше — около 8 тысяч обращений. Три четверти обращений приводят к началу соответствующего процесса.
С 3 ноября вступил в действие закон, согласно которому критерии допуска граждан к внесудебной процедуре заметно смягчаются: с 500 тысяч до 1 млн рублей повышен максимальный размер долга, при котором можно попытаться стать банкротом, списав долги. Нижний порог так и вовсе, на мой взгляд, выглядит провокационным — 25 тысяч рублей. Это может стать «облегченным выходом» для тех, у кого «ни кола, ни двора», и взять с них все равно нечего.
Пока по такому пути (а такая процедура действует с 2020 года) прошли лишь немногим менее 16 тысяч человек из 21,6 тысяч возбужденных дел. По несколько десятков или сотен человек на разные регионы. Хотя процедура весьма трудоемкая с бюрократической точки зрения, ее можно пройти, если положение совсем уж отчаянное. Однако многотысячных толп на запись в МФЦ кандидатов в банкроты пока не видно.
Таким образом, уровень закредитованности в России пока не достиг той взрывоопасной точки, когда она может перерасти в бунты отчаянных. Напротив, наличие кредитов, требующих обслуживания, работает пока что на ту самую социальную стабильность. «Ипотечный народ» особенно не склонен к бунтам. Так это, собственно, работает и во многих других странах.
Заемщики — скорее социальная опора власти, нежели ее ниспровергатели. Такой человек склонен крутиться на двух-трех работах, угождая начальству (чтобы не выгнали) и часто залезая в новые долги. Ища теневые доходы и т.д. Ну или новые виды таких доходов, которые нам неожиданно подкидывает жизнь и власти. Кризис наступает тогда, когда заработать и расплатиться совсем уже не остается никакой возможности.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.