Цивилизация
Про Тегеранскую конференцию 1943 года (с 28 ноября по 1 декабря) уже все сказано-пересказано и даже был снят эпохальный советский фильм с Белохвостиковой, Косталевским и, на минуточку, Аленом Делоном. Попробуем взглянуть теперь на событие иными глазами. Но не переписывая, конечно, историю и не фальсифицируя, главное, историю Великой Отечественной войны, ибо сие чревато.
Главное значение конференции состояло в том, что все трое – Сталин, Рузвельт и Черчилль – собрались вместе. Хотя между ними была пропасть в плане политических взглядов и не было никакой взаимной симпатии.
Хотя и говорят, что Рузвельт, с которым у Сталина отношения были получше все же, предлагал ему устроить «саммит» гораздо раньше, эдак на пару лет. Но советский вождь колебался. И не только потому, что терпеть не мог летать самолетом, но и потому, что не доверял никому, в том числе и Рузвельту. Он также патологически боялся покушений. Это, как мы понимаем, сужало возможности личной дипломатии.
Место и время согласовывали мучительно, обменявшись по этому вопросу более чем 30 посланиями. Решения принимали, не доверяя никакой «службе протокола». Рузвельт предлагал Аляску. Черчилль — Оркнейские острова. Обсуждались Каир и Багдад, но в Каире накануне Тегерана встретилась только тройка в лице Рузвельта, Черчилля и тогдашнего «начальника Китая» Чан Кайши. Сталин предлагал Астрахань или Архангельск, но союзники в СССР лететь категорически не хотели. Сошлись на Тегеране, поскольку Иран был к тому времени частично оккупирован советскими и британскими войсками. Хотя обстановка в стране была все равно неспокойная. Власть только что пришедшего нового монарха 22-летнего Мохаммеда-Реза была непрочной (это тот самый, которого потом свергнут в ходе «исламской революции»), она была «проходным двором» для немецкой резидентуры.
Пожалуй, это было самое рискованное путешествие Сталина. Но ему очень нужен был «второй фронт». Без личного участия было никак не договориться.
Как знать, если бы союзники встретились раньше, то и «второй фронт» был бы открыт раньше? Возможно, хотя все же Тегеран-43 состоялся уже после победы под Сталинградом. Хотя готовиться конференция начала еще в декабре 1942 года. То есть на ее подготовку ушел год. Не сказать чтобы высокие темпы.
Встреча, разумеется, готовилась в обстановке строжайшей секретности, но немцы о ней все равно узнали. Про поездку Рузвельта и Черчилля знало их окружение, а также конгресс. Рузвельт по этому поводу сильно беспокоился: он не хотел покидать страну более чем на 10 дней, ибо в этом случае конгресс, с которым отношения у него были сложные, мог принять какой-нибудь билль, который в случае отсутствия реакции президента в течение 10 дней мог бы стать законом автоматически. В Кремле же было вообще запрещено произносить слово «Тегеран». А страна узнала, что Сталин покидал ее на шесть дней, только 2 декабря, когда было опубликовано короткое сообщение о встрече и общая декларация.
Судя по всему, немцами было подготовлено даже не один, а несколько заговоров с целью уничтожить «большую тройку». В 1960-х легендарный Отто Скорцени сознался, что был отдельный план по похищению Рузвельта. Советское руководство узнало заранее об этих планах благодаря легендарному разведчику Николаю Кузнецову (о нем снимут фильм «Это было под Ровно»). Именно поэтому Сталин предложил ему с делегацией поселиться в советской миссии. Наверное, подобная близость потом будет только во время горбачевской перестройки. На что президент США согласился.
Разумеется, помещения, где жила и работала американская делегация, были нашпигованы подслушивающей аппаратурой. Разумеется, американцы об этом догадывались и вели свою игру. Такие были нравы тогда, никто в общем на такие пустяки и не обижался.
Рузвельт и Черчилль добирались через Северную Африку. Как добирался Сталин, до сих пор точно неизвестно, поскольку разные мемуары говорят разное. Преобладает версия, что бронепоездом до Баку, а затем 50 минут все-таки самолетом. Из Тегерана он точно именно улетал. На американском самолете «Дуглас».
Тегеранская конференция практически «канонизирована» историками как важнейшая встреча, на которой не только было предварительно решено открыть «второй фронт» (в мае 1944 года, хотя Черчилль был не прочь отложить еще на год), но и в общих чертах договорились о послевоенном устройстве мира. Сталин также обещал союзникам начать масштабное наступление синхронно с высадкой союзников на Западе. А также вступить в войну с Японией после победы над Германией. Главным противником высадки во Франции, как известно, был британский премьер, предлагавший сосредоточиться на итальянском направлении и вообще на Средиземноморье: Британия заботилась о своей колониальной империи. Но понимания у американцев не встретили. СССР и США выступили по этому вопросу едиными фронтом.
США соглашались на передачу СССР Курильских островов, Южного Сахалина и предоставление доступа к портам Далянь и Порт-Артур на Ляодунском полуострове в Китае.
Есть версия, что союзники пошли навстречу Сталину со «вторым фронтом» на фоне появившихся в августе-сентябре слухов о возможном сепаратном мире между Германией и СССР. Может, эти слухи сознательно распускала советская резидентура. Сегодня они кажутся дикими, однако союзники могли их воспринимать вполне серьезно, вспоминая историю пакта Молотова-Риббентропа.
Все было в результате хорошо согласовано до конца войны, несмотря на большое взаимное недоверие (доверия не было полного и между Рузвельтом и Черчиллем). Однако договоренности на послевоенное время, как потом оказалось, не столько гарантировали всеобщий мир, сколько раздел этого мира на сферы влияния, что и стало основой для холодной войны. Тегеран-43 в этом смысле был началом конца великого союзничества.
Начать с идеи создать ООН. Она была в самых общих чертах обсуждена сначала на двоих – Рузвельтом (автор идеи, которая, конечно, была идеалистической в своей основе) и Сталиным. Рузвельт предлагал, чтобы четыре великие державы – СССР, США, Британия и Китай (подразумевалось, что под руководством Чан Кайши) — выполняли роль «всемирных полицейских», которые «получат право немедленно реагировать на любую угрозу миру и любую внезапную чрезвычайную ситуацию, требующую действий».
Так что никаких там «советов безопасности» и «коллективных сил ООН». Четыре «шерифа» – и точка. Может, на таких условиях послевоенный мир был бы прочнее? Впрочем, как он мог, если политическая философия Сталина была чужда двум другим лидерам «большой тройки». И наоборот.
Рузвельт со Сталиным обсуждали Прибалтику. Без лишнего пафоса, присущего нынешним международным отношениям, вполне цинично. Рузвельт пошутил: мол, я же не начал войну, когда СССР их присоединил. Но после войны надо бы все «оформить демократическим путем». Чтобы народ выразил свое отношение. Сталин заверил, что у народов Прибалтики будет множество таких возможностей. Но строго на основе советской Конституции и без международного контроля. Вот бы по Крыму так в 2014-м с Обамой договориться? Шутка.
Идеалистическая формула насчет «объединенных наций» при четырех «шерифах», по мнению тегеранской «тройки», никак не противоречила их достигнутым тогда договоренностям о переделе мира. Все как в старые добрые времена. Сталин добился согласия на пересмотр восточных границ Польши в обмен на сдвиг польско-германской границы на запад до рек Одер и Нейсе (потом это окончательно утвердят в Потсдаме в 1945-м уже без Рузвельта).
Правда, Рузвельт попросил, чтобы эти планы, как и договоренности насчет Прибалтики (которую американцы, по сути, тогда и «сдали» Сталину, вопреки уже постсоветским заявлениям о том, что они «никогда не признавали присоединение Прибалтики») не разглашались, поскольку его переизбрание в 1944 году зависело в том числе от голосов миллионов проживавших в Америке поляков и прибалтов. Эта договоренность была, разумеется, соблюдена. Можно ли считать это «вмешательством» СССР в американские выборы 1944 года?
Итоги Тегеранской конференции особо не разглашались. Было лишь обнародовано общее заявление о дальнейшей совместной борьбе против нацистов. И отдельная декларация по Ирану с обещанием помочь восстановлению после войны. Понятие «утечки в прессу» тогда, конечно, тоже было, но в таких случаях перевешивала «политическая дисциплина». К тому же журналистам тогда особо никто ничего и не рассказывал. Вы себе представляете пресс-конференцию Сталина, к примеру? Общая фотография на память – и будьте довольны.
По-своему были «благословенные времена», конечно. Но сегодня тех методов и международных манер уже не вернешь, увы. Многим трудно с этим смириться, конечно.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.