Право на кашель

Городская площадь. Ребенок лет четырех, может, пяти, душераздирающе кашляет. Мать успокаивающе похлопывает его по спине, что-то говорит ровным голосом, но на лице плохо скрываемая паника. Первая мысль: сумасшедшая мамаша. Стоять, одергиваю себя, а будь это мой ребенок? У меня детей нет, так откуда мне знать, что чувствует эта женщина, видя, как содрогается от кашля маленькое тело ее сына.

Кашель потихоньку затихает — очевидно, что ребенок просто поперхнулся. Но лицо матери по-прежнему испуганное. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что дело не в ребенке. Дело в окружающих, которые смотрят на женщину и ее сына с откровенной неприязнью. Окружающие почти все в масках, хотя правила (отдельный и очень интересный вопрос законности этих правил) не предусматривают их ношения на улице.

Услышав кашель, люди шустро нацепили маски и отбежали, увеличив и без того соблюдаемую социальную дистанцию вдвое.

И вот теперь они стоят и смотрят на поперхнувшегося пятилетку и его мать как на чумных. А потом одна из масок осуждающе говорит:

— Какое неуважение!

— Ему нет и пяти лет, — виновато отвечает мать. — Он не понимает, что нужно носить маску. Он ее все время снимает.

— Тогда вам лучше держать его дома.

«Держать». Как животное. До тех пор, пока не вырастет и не осознает, что надо носить маску.

Вагон пригородной электрички. Он полупустой, люди сидят через кресло, все, разумеется, в масках.

Среднего возраста мужчина вскакивает и убегает в дальний угол. Там он снимает маску и начинает глубоко дышать. Ему явно плохо, и это явно паническая атака. Которую совсем не помогают купировать десятки устремленных на него недовольных глаз.

— Я здоров, — с некоторым даже вызовом говорит мужчина в пространство.

— Все так говорят, — отчетливо бурчит пожилая дама. — Если у вас проблемы, не надо пользоваться общественным транспортом и подвергать риску других людей.

Сайт уважаемой, можно даже сказать, интеллектуальной газеты. Под видео, в котором индийские полицейские избивают палками мужчину, вышедшего на улицу без маски, сотни одобрительных комментариев. Вот это настоящая работа полиции. Вот так и надо поддерживать порядок. Не уважаешь других — получи, убить тебя мало.

Это Европа. Это весь мир. И это страшно.

Нет, страшны не маски сами по себе, хотя приятного в них мало. Мне повезло, я не страдаю астмой или сердечной недостаточностью. Я не задыхаюсь в маске, она не вызывает у меня панических атак. Наконец, у меня есть деньги, чтобы покупать маски. Я привыкла всегда носить их с собой, доведя это до автоматизма: кошелек, ключи, телефон, маска. Да, мне неуютно находиться в обществе людей, чьих лиц я не вижу: такие чувства подавляющее большинство людей испытывали раньше в аэропорту, когда еще мир пользовался аэропортами, при виде закутанных в глухой черный никаб женщин с Востока.

Это довольно страшно — не видеть лиц.

Но есть и кое-что пострашнее.

То, с какой готовностью мир принял навязанную «новую реальность», ни на секунду не задумываясь об эффективности этих новых правил и даже не пытаясь найти в них проблески логики.

Почему войти в ресторан без маски нельзя, а сидеть там же за столом — можно? Ведь столы расставлены на расстоянии не менее двух метров друг от друга.

Почему воздушное сообщение нельзя, а морское или наземное — можно?

Почему, хотя маски у абсолютного большинства людей самые дешевые и не защищают вообще ни от чего, мы все еще не перемерли? Почему заразившихся ковидом все больше, а жертв — все меньше?

Почему никто не видит катастрофы в том, что во многих странах полностью провалена вакцинация, например, от кори — разумеется, из-за ковида?

Как, наконец, в головах людей соединяется требование уважать окружающих и одобрение полицейского произвола «вот и нам надо, как в Индии»?

Меньше чем за полгода мы превратились в животных, которые готовы рвать когтями и зубами — сквозь маски, перчатки и социальную дистанцию, конечно! — любого, кто кашляет или без маски, даже если это пятилетний ребенок.

Не рвать готовы только при одном условии: если человек докажет, что он здоров. Принесет справку, что его тест на ковид отрицательный. Хотя, следуя логике «новой реальности», эта справка ничего не доказывает.

Она может быть куплена, подделана, ее обладатель, наконец, мог заразиться через час после теста. Что вообще доказывает этот тест, кроме того, что в момент его сдачи у человека этот вирус отсутствовал?

Но ни вопросы, ни ответы, как оказалось, не имеют никакого значения.

Собственно, значение сейчас утратило даже само понятие «здоровый». Здоровый в нынешних условиях это тот, у кого нет коронавируса. У человека могут быть рак, ВИЧ, туберкулез, ветрянка и все тома медицинской энциклопедии, но если у него нет «короны», он здоров. Правда, только до тех пор, пока рядом не возникает кто-нибудь без маски. Тут сразу включается режим «группа риска», и ату его, того, который без маски.

Заботиться о слабых, защищать тех, кто нуждается в защите - это хорошо и правильно. До тех пор, пока условные «слабые», объединившись, не начинают травить условных «сильных» — при полной поддержке общества, провозглашающего своим главным принципом гуманность. Гуманно штрафовать человека, который снял маску, чтобы отдышаться? Гуманно требовать доказательств, что ребенок поперхнулся и вообще здоров? Гуманно лупить человека дубинками? Ходи в маске или сиди дома, ответят на это человеколюбы. И вообще, не нравятся правила — поищи другую планету.

И вот когда я слышу такие ответы, у меня возникают большие сомнения в эффективности масочного режима. И еще большие — в том, что люди будут способны выдерживать его «годы», как предрекает ВОЗ. Пройдет совсем немного времени, и социальный тренд «Подумай о других людях, защити группу риска» затрещит по швам. Потому что когда эти «другие люди» требуют жестко наказывать за отсутствие маски, запретить международное сообщение, перенести на неопределенный срок начало учебного года — рано или поздно это вызовет эффект обратной волны.

И у части общества неизбежно возникнет вопрос: да какое мне дело до этой «группы риска»? Почему чей-то диабет или преклонный возраст важнее образования моего ребенка? Почему я должен свернуть свой бизнес ради незнакомого пенсионера? С какой стати «они», которые боятся, важнее меня, который не боится?

Почему я должен отдавать годы своей нормальной жизни кому-то, кого устраивает жизнь ненормальная? Я устал «думать о других».

Эта усталость - она уже чувствуется. Усталость, раздражение, злость. И когда крышку сорвет, все это выльется не на правительства, которые уже превратили коронавирус в товар, и не на журналистов, которые этот коронавирусный рынок обслуживают. А на тех, кто рядом, и кому действительно нужна забота.

И тогда мама, на ребенка которой из-под маски будет волком глядеть представитель «группы риска», не опустит виновато глаза, а злобно скажет:

— Сами дома сидите, раз здоровье слабое. Мы с сыном вашему диабету ничего не должны.

Эта обратная волна не будет означать возвращения к нормальной жизни. Она будет означать, что мы окончательно озверели. И это, честно говоря, пугает меня побольше ковида.