Цивилизация
Про него мы знаем все — и ничего. Прадед Пушкина — арап Петра Великого, сам поэт учился в Царскосельском лицее, писал стихи, влюблялся в разных женщин, имел непростые отношения с царем, дружил с декабристами, бывал в ссылке, женился на красавице Наталье, в рекордные сроки стал отцом четверых детей, защитил честь жены и вызвал на дуэль француза Дантеса, в результате умер от ранения в своей квартире на Мойке, 12 в Петербурге. Нам всем оставил богатейшее литературное наследие, изменил традиционное стихосложение, да и все принципы русской литературы заодно. Все это успел проделать за неполных 38 лет. Вот, пожалуй, и все.
Каждый шаг, каждое слово этого невысокого смуглого человека в бакенбардах вот уже больше 200 лет сопровождается эпитетами: великий, величайший, гениальный, пророческий. Каждое свидетельство современников о встрече с Пушкиным задокументировано, детально разобрано и проанализировано самыми светлыми умами мира. Пушкинистика стала отдельной наукой. Каждый россиянин старше семи лет знает поэта в лицо и может даже ночью процитировать гения: «Я помню чудное мгновенье» или не совсем детское «Выпьем, няня, где же кружка»? Что это за магия, как такого добился этот «ай да Пушкин»?
Внешне ничего сложного. Брал, как мы знаем по картинкам, большое гусиное перо, обмакивал его в чернильницу и писал складные стихи, которые учить наизусть — одно удовольствие. Это тебе не оды Гавриила Державина. У Пушкина все просто: один раз выучил — навсегда запомнил, казалось бы, что тут сложного, так много кто может. Да в том-то и дело, что никто.
Легкость эта обманчивая. Ни до Пушкина, ни после никому из великих и не очень не удалось его превзойти. Справедливости ради, надо признать — попытки были, но догнать и перегнать гения не смог никто.
В моем детстве к Александру Сергеевичу относились как-то по-домашнему, как к близкому, хорошо знакомому человеку. Бабушка любила перед сном рассказывать мне истории из жизни Пушкина. Про несчастного поэта, плохого царя, слабохарактерную жену и коварного Дантеса. Ох, как я злилась на французишку! Очень переживала, что он Пушкина убил. Лет в шесть мне почему-то казалось, что если бы не дуэль на Черной речке, Александр Сергеевич наверняка был бы еще жив и написал бы много прекрасных стихов, да и в браке был бы счастлив. Пушкин был положительным героем без единого темного пятна. Наш российский поэт, самый лучший в мире и точка. И кто поспорит? Иностранцам всей гениальности Пушкина все равно не понять — все портят трудности стихотворных переводов.
Пушкиномания дошла до того, что стихов теоретически можно даже не знать, в конце концов, двоечников никто не отменял. Пушкин все равно догонит, доберется, проникнет в твою жизнь. Пушкин повсюду. Его именем названы улицы, скверы и проспекты, станции метро, самолеты, театры и корабли, духи и десерты.
Иногда даже кажется, что реального человека Александра Сергеевича Пушкина и не было на свете и он не жил какой-то обычной жизнью, а только и делал, что сидел в белой шелковой рубашке с большими красивыми рукавами и пером строчил с утра до вечера какие-то гениальности, производил духовную пищу в промышленных масштабах.
Лет сто назад реальный поэт и его аватар разделились, причем последний зажил вполне самостоятельной жизнью, стал практически мемом. Михаил Булгаков использовал этот феномен в «Мастере и Маргарите»: «Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: «А за квартиру Пушкин платить будет?» Или «Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?», «Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?»
Узнаете? С тех далеких пор мало что изменилось. И до сих пор все мы ждем от Пушкина каких-то невероятных и не свойственных ему поступков: а кто в магазин сходит, Пушкин? А кто уроки сделает, Пушкин? А кто мусор вынесет, Пушкин? — ну и так далее, предложите свой вариант.
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа», — предупреждал Александр Сергеевич незадолго до смерти. И ведь был прав — тропа не то что не заросла, она превратилась в Невский проспект или в Садовое кольцо — кому какое сравнение ближе. Прав был поэт Аполлон Григорьев, первым произнесшим фразу: «Пушкин — это наше все» и Виссарион Белинский, присвоивший поэту титул «солнца русской поэзии». Звезда Пушкина и до сих пор остается самой яркой на небосклоне русской литературы, да и в следующие 225 лет вряд ли что-то изменится. Какие бы катаклизмы ни сотрясали наш мир, слава богу, остаются вечные ценности. С днем рождения, Александр Сергеевич!
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.