Цивилизация
На этой неделе исполнилось 99 лет с того дня, когда молодое Советское правительство проявило несвойственный ему впоследствии гуманизм по отношению к тем, кого оно считало своими врагами.
29 сентября из Петрограда в Штеттин отплыл пароход «Oberburgermeister Haken», на борту которого были русские философы, писатели, историки, ученые и публицисты, среди которых значились Николай Бердяев, Иван Ильин, Михаил Осоргин, князь Сергей Трубецкой и еще около 70 человек. Днем ранее из Москвы в Ригу выехал поезд, пассажирами которого были русский экономист Алексей Пешехонов и основатель такой науки, как социология – Питирим Сорокин. Через полтора месяца из Петрограда в тот же Штеттин отправился еще один пароход «Пруссия», на котором плыли историк литературы, академик Нестор Котляревский, религиозный философ, историк-медиевист Лев Карсавин и еще много умных людей.
Уже на излете СССР эту масштабную высылку интеллигенции стали называть общим поэтическим словосочетанием «философский пароход». В ходе этой спецоперации из России навсегда уехали около 250 человек. Вроде бы немного, но если учесть, что все это были успешные и именитые ученые, то, кажется, значительно.
В мае 1922 года Ленин предложил заменить расстрел для тех, кто выступает против советской власти, высылкой за границу. А Лев Троцкий позднее говорил: «Расстреливать их не было повода, а терпеть их было невозможно».
Все высланные предварительно прошли через обыски и аресты, а также лишились большей части имущества – с собой можно было взять крайне ограниченную часть гардероба и белья, драгоценности, включая нательные кресты, к вывозу запрещались.
Понятно, что к 1922 году для людей, понимавших и, возможно, видевших лютую террористическую людоедскую дикость гражданской войны, такое положение дел могло казаться не таким уж чудовищным. В самом деле, не расстреливают, а высылают, да еще разрешают взять с собой две пары белья. А уж из 30-50-х годов такое вообще выглядело «гуманизмом по-большевистски».
И, надо отметить, в биографическом смысле вся эта русская мысль за границей устроилась неплохо. Николай Бердяев был семь раз номинирован на Нобелевскую премию, Иван Ильин написал свои главные философские работы в пригороде Цюриха, Питирим Сорокин основал в Гарвардском университете факультет социологии. Кто-то преподавал в парижском университете, кто-то издавал экономические труды в Швейцарии. Трудно проследить судьбу всех высланных, но, кажется, никто не пропал, все, что называется, профессионально реализовались.
И все-таки: почему же выслали, а не расстреляли? Почему не решили вопрос привычным радикальным образом? Для большевиков, расстрелявших царскую семью, в этом отношении никаких авторитетов быть не могло. Почему те, кто в 1919 году в Петропавловской крепости расстрелял четырех Великих князей, не могли в 1922-м расстрелять там же каких-то философов и писателей?
Существует мнение, что «философский пароход» был симметричным ответом власти большевиков на операцию США «Советский ковчег».
В самом начале XX века власти США начали активно бороться со всеми, кто высказывал любые антиправительственные взгляды. Заметим, не против правительства США, а против правительства как идеи, против организационной структуры вообще. То есть власти США стали бороться против анархистов. Вышел закон, предусматривающий депортацию всех, кто «не верит или противостоит любому организованному правительству».
Ближе к 1917 году анархические настроения у маргинальных групп – особенно выходцев из Российской империи – стали расти и крепнуть. Люди понимали, что где-то их поймут и поддержат. В качестве ответных мер началась кампания по борьбе с красной угрозой в лице «Союза русских рабочих США и Канады».
Власти задержали первых активистов красного анархического движения – Эмму Гольдман и Александра Беркмана, которые, строго говоря, были самыми настоящими террористами и сидели в тюрьме за попытку убийства крупного промышленника, за пропаганду анархизма и феминизма.
21 декабря 1919 года их и еще 247 человек, среди которых были такие видные деятели рабочего движения США, как Петр Бианки, Этель Бернштейн, Самуил Липман, посадили в Нью-Йорке на пароход «Буфорд» и отправили в Россию. Казалось бы, вот и все. Но нет.
Ни капитан, ни пассажиры не знали, куда ж им плыть. У капитана был конверт с пунктом назначения, который ему предписывалось открыть только через час после выхода из порта Нью-Йорка в восточном направлении. Через час выяснилось, что пароходу надлежит прибыть в Киль, где на борт поднимется немецкий офицер и покажет путь в обход мин, оставшихся после войны до Риги.
Женщин на борту было три, их разместили в каюте. Всех мужчин отправили в сырой трюм. Депортируемых охраняли в общей сложности 67 человек. Выходить из трюма не разрешалось, впрочем, женщин выпускали из каюты на один час в день под присмотром охраны. Путешествие продлилось 28 дней.
Когда «Буфорд» подошел к берегам Латвии, капитану сообщили, что ни Рига, ни другие порты принять пароход не смогут из-за сложного внутриполитического положения: в стране шла гражданская война. Корабль согласилась принять Финляндия. Там пассажиров посадили в неотапливаемые вагоны и по железной дороге отправили на станцию Терийоки, куда поезд прибыл 19 января 1920 года. Депортированным из США сторонникам красной идеи приказали пересекать границу пешком.
На пограничной реке Сестре беженцев встретила делегация большевиков во главе с секретарем Петроградского горкома РКП(б) Сергеем Зориным. Зорин вполне понимал чувства встречаемых, ведь он сам вернулся в Россию, прожив до этого шесть лет в США.
Что же было дальше?
Эмма Гольдман вместе со своим мужем Александром Беркманом покинули Россию в 1921 году и выпустили мемуары – «Мое разочарование в России».
Этель Бернштейн и ее муж Самуил Липман жили в Москве, у них родился сын. Самуила Липмана расстреляли в 1937 году, Этель Бернштейн осудили на 10 лет, но она пережила лагеря и умерла в 1970 году. Сын Этель и Самуила погиб на Отечественной войне.
Петр Бианки переехал в Омск и стал партийным функционером Сибревкома. В 1930-м его во время восстания убили рабочие.
Секретаря Петроградского горкома РКП(б) Сергея Зорина, который встречал бывших американцев на льду реки Сестры, расстреляли в 1937 году.
Во всей этой истории поражает только одно – чудовищная сила идеи, которая, будто гравитация, неизбежным и беспощадным образом тянула людей к своей судьбе.
И дальше в этом историческом вакууме повисает вопрос: может ли у силы быть иной вектор?