Цивилизация
На этой неделе в Лондоне – а где же еще? – модное ателье представило свадебное платье, сшитое из масок. Тех самых масок, из которых мы все не вылезаем уже год. В Китае, говорят, их и раньше носили, но, скажем, на улицах Москвы или Парижа человек в маске три года назад выглядел дико – то ли смертельно болен, то ли ипохондрик, то ли идет грабить магазин.
И ничего, привыкли. Теперь из дома выходишь, хлопаешь себя по карманам – так, ключи, телефон, бумажник. Маска! Маску забыл. Надо возвращаться, иначе никуда не пустят, сделают замечание, оштрафуют, может, уже и расстреляют. И даже не раздражает новое общее выражение лица всякой толпы. Можно узнать человека по пальто, но не по чертам. Все ж в масках. Теперь вот из них шьют свадебные платья. И пока это выглядит как эпатаж или пиар, но скоро тоже станет чем-то вроде обыденности. Действительность нас возмущала, пока не переварила.
Каким будет мир после пандемии? А не будет никакого мира после пандемии, потому что пандемия чего-нибудь теперь будет всегда. Вирус будет бесконечно мутировать, люди будут бесконечно с ним бороться. Это теперь часть пейзажа. А точнее, его исчерпывающее содержание. Отныне всякое привычное действие нужно сверять с тем, как принято в пандемию.
Люди теперь не видятся годами, потому что не могут прилететь друг в другу в гости. И ладно, если это давно забытые одноклассники, но это ведь могут быть и семьи с маленькими детьми и престарелыми родителями. Поездка, которая два года назад не вызывала никакого интереса, теперь превращается в целое приключение, которое вполне может обернуться триллером. Турция? Да чего я там не видел? Она мне еще в девяностых надоела. Не то теперь. О! Турция! Поскорей бы. Так, очки, тапочки, плавки, отрицательный тест, второй отрицательный тест. И тут же по радио говорят – а тест больше не нужен. Радуешься как ребенок, смеешься, рвешь эти бумажки. Едешь в аэропорт, а по радио опять новости – «Власти Турции не исключили, что могут закрыть страну, если количество случаев заражения коронавирусной инфекцией резко возрастет». И уже плачешь на заднем сидении, обхватив голову руками. Что делать? Ехать? А вдруг не пустят? А вдруг – что еще страшнее – не выпустят обратно. Вспоминаешь страшное словосочетание – «вывозные рейсы». Жуткие картины – российские туристы спят на полу в изолированных от внешнего мира отелях, авиасообщение прекращено, деньги закончились.
Я сам за последние полгода потерял четыре пары авиабилетов на всю семью. Просто рейсы отменялись из-за введения каких-нибудь новых ограничений. И ничего, привык. Теперь, покупая авиабилеты, добавляю к ним страховку от невылета. Раньше думал, что это просто способ отъема денег у пассажиров. Я продолжаю думать так же, но покупаю. Растет новый сектор экономики – вы платите деньги за иллюзорную надежду на то, что не потеряете те ваши другие деньги.
А ведь летали куда хотели, еще жаловались на какой-то там сервис или сорокаминутные задержки рейсов. Не ценили той жизни, теперь задыхаемся от восторга, когда новая немного ослабляет хватку. Например, когда отменяют какие-то QR-коды для похода за чебуреком. Попробовали, вроде работает, а вроде бы и нет. Люди повозмущались, но не так чтоб до праведного экстаза. Значит, систему можно приберечь для чего-то еще в будущем. С QR-кодами народ знаком, удивляться не будет.
Главная тема за каждым столом – «А вы уже привились? Нет? А почему? Да? А зачем?». Те, кто прививаются, чувствуют себя сверхлюдьми будущего, светочами знания и двигателями прогресса. Те, кто не привились, – партизанами и староверами. И то, и другое дает повод чувствовать превосходство. Вот ведь как интересно. Говорят, если бы завтра все люди на Земле проснулись одной национальности, расы и веры, они бы уже к обеду нашли, как разделиться на непримиримые группы. Сейчас вот разделились на привитых и непривитых. И все правы, к каждому хочется прислушаться. А чтобы составить свое мнение по всякому вопросу, нужно круглосуточно читать аналитические статьи с кривой статистикой и непременными экспертными мнениями.
Пандемия заменила нам контекст и дискурс. Больше не о чем говорить. Да и то сказать, наверняка ведь во времена промышленной революции первой половины XIX века в английских мужских клубах только и разговоров было, что о каком-нибудь производстве паровых котлов.
Вот и мы переходим к очередной общественно-экономической формации. К экономике пандемии. Уже не нужно выходить из дома, чтобы работать. Сидите, пилите стримы и тик-токи. В конце концов, пишете колонки. Нет, конечно, кто-то должен делать все эти компьютеры, столы и стулья. Кто-то должен приносить вам еду. Но обратите внимание на два аспекта. Во-первых, большая часть окружающего нас материального мира производится на автоматизированных в разной степени азиатских заводах. Во-вторых, все, что связано с удаленными сервисами, за год пандемии отладилось до совершенства.
Олимпиаду только жалко. Уже понятно, что она не выживает. Все новости из Японии сейчас примерно такие: организация ужасная, номера маленькие, без туалетов и розеток, кровати картонные, рост заболеваемости экспоненциальный, зрителей нет и не будет. Олимпиада только началась, а уже никому неинтересна. 97% россиян не смогли назвать ни одной фамилии наших спортсменов, которые будут выступать на Олимпийских играх.
И люди смотрят на все это, думают: а посижу-ка я дома. Оказывается, я всегда любил то, что теперь называют самоизоляцией. Снаружи, во-первых, страшно, а во-вторых, уже особенно и делать-то нечего.
Картонные кровати организаторы Олимпиады объяснили заботой о спортсменах. Вроде, им нужно соблюдать режим, а не сексом заниматься. И вот как раз такая кровать не выдержит двоих. И то правда. Зачем теперь вообще секс? Есть смартфон со стримом и удаленные сервисы.
Нет смысла оценивать новый мир, потому что вне зависимости от того, нравится он нам или нет, нам придется в нем жить. И лучше уж жить и наслаждаться, чем ворчать и ненавидеть.