Цивилизация
Начало конца
Оглядываясь на пройденный нашей страной с 1991 года путь и понимая с учетом наработанного опыта, как работают идеологические и политические технологии, используемые в отношении государства, мы не должны сбрасывать со счетов и пренебрегать огромным объемом западного влияния на инициацию деструктивных процессов распада на территории СССР и исторической России. По сути, путч и его последствия стали одной из ранних отработок технологий «цветных революций» на нашей территории, которая в силу указанных ниже причин привела на время к утере нашей страной исторического суверенитета и экономическому порабощению.
Для понимания проблематики иностранного компонента в событиях августа 1991 года необходимо рассмотреть определенный контекст. Надо понимать, как складывались отношения с Западом и в какую зависимость к этому времени уже Советский Союз попал от него. Особенно интенсивно процесс вхождения в западный альянс, в том числе в политическом плане, стал развиваться после встречи на Горбачева и Буша на Мальте 2-3 декабря 1989 года.
Это был финальный акт довольно длительного процесса непубличного взаимодействия части западной элиты и верхушки советского политического руководства. Далее вхождение в западный альянс будет проходить на государственном уровне, и это уже предусматривало решение целого ряда организационных вопросов. Собственно, обоснованием такого открытого участия Запада и США в том числе стала и политика перестройки, которая к 1991 году приобрела необратимый и трудноуправляемый характер.
В советском партийно-политическом руководстве не было однозначного понимания и однозначной позиции по поводу того, в чем должна конкретно заключаться иностранная помощь, какой должен быть ее объем и на что именно она должна быть направлена. А главное, что за это нужно отдать. Пытаясь как-то урегулировать этот вопрос, в ЦК партии была составлена записка о позиции на переговоры с иностранными государствами об оказании помощи СССР.
Пик этих обсуждений как раз и приходится на конец весны-лето 1991 года, причем в записке говорилось о том, что необходимо определить принципиальную позицию на переговорах и консультациях с иностранными государствами, международными организациями и деловыми кругами об оказании первоочередной и последующей помощи, а также оценить, насколько эта помощь влияет на ход политического, общественного и вообще исторического развития нашей страны. Все эти вопросы активно обсуждались в советском партийно-политической руководстве – причем на фоне динамичного проникновения консультационных команд с Запада.
А начало было положено еще в 1989 году, когда между СССР и ЕС было подписано первое соглашение о торговле и экономическом и коммерческом сотрудничестве. Оно заключалось на 10 лет, а уже весной 1990-го Институт изучения проблем безопасности в соотношении Восток-Запад направил советскому руководству предложение о создании смешанной консультативной группы высокого уровня по анализу проблем экономических реформ в СССР. Центральный комитет партии тогда отреагировал на него положительно и началась проработка организационных вопросов.
Окончательная договоренность о создании комиссии столь высокого уровня была достигнута уже 30 мая 1990 года в ходе встречи на высшем уровне Горбачева и Джорджа Буша. Вот с этого момента начинается тот необратимый путь к экономической зависимости и утере суверенитета, который в конечном итоге и привел к трагическим событиям августа 1991 года.
С декабря 1990-го в адрес руководства страны начинают поступать предложения и рекомендации по программе четырех банков во главе с Международным валютным фондом, в которых содержатся меры по монетаризации, радикализации реформ и проведении кардинальных экономических преобразований, тогда же принимается решение о первом транше экономической помощи для СССР, одобренный Европейским Советом в Риме 14-15 декабря 1990 года в размере 40 миллионов экю для оказания именно технического содействия СССР – в качестве приоритетных направлений были выбраны 5 сфер: подготовка кадров для государственного и частного сектора, распределение продовольственных товаров, транспорт, энергетика и финансовые услуги.
Важным промежуточным итогом стало достижение летом 1991 года договоренности между Горбачевым и Бушем о присоединении СССР к МВФ и получении статуса ассоциированного участника, заметим, что буквально накануне событий августовского путча.
Ключевые моменты
Говоря о ключевых точках контекста, предшествовавших путчу, надо понимать, что дело даже не в системном экономическом закабалении, которое стало результатом западного экономического и технического «содействия» — речь шла о принципиальных вопросах подготовки кадров, государственных служащих. Фактически к лету 1991 года вовсю велась подрывная кампания по переформатированию госаппарата. Уже в марте 1991 года в Москве велись консультации по линии ЕС — СССР о технической помощи, то есть, фактически о «ментальном» воздействии на процессы внутри советского госаппарата при принятии им политических решений.
При этом не надо идеализировать то же руководство ГКЧП – по решению президента СССР координация вопросов, связанных с западной технической помощью, была возложена на вице-президента и будущего участника ГКЧП Геннадия Янаева. Он как никто другой, был погружен во всю схему влияния и экономико-политического порабощения Советского Союза.
Другим важным аспектом понимания причин и внутренней механики процесса утраты исторического суверенитета следует признать ставку Запада на то, чтобы в программе помощи участвовали не только союзные органы власти – и даже главным образом не союзные – а именно республиканские и местные.
Таким образом изначально закладывался децентралистский, центробежный подход, формирование отдельной от центра экономической активности республик и даже регионов внутри них – и все это под видом удовлетворения безобидных экономических запросов и экономического выравнивания. В практическом же плане все это выходило на политический уровень и приводило к требованиям автономизма, либо полной политической самостоятельности.
Считаю, что для понимания политической сути происходившего в августе 1991 года нельзя ограничиваться лишь вершиной айсберга, связанной с подписанием нового союзного договора, и тем более квалифицировать образование ГКЧП как попытку вооруженного государственного переворота кучки высших должностных лиц. Это был нарыв, который прорвался в силу множества процессов, которые к тому времени оформились в политическую линию на вхождение СССР в западный альянс и целенаправленный курс на утерю исторического суверенитета.
Долгое время трактовки событий 19 августа 1991 года, которые существовали в политической и исторической среде, были связаны с доминированием западных концепций и оценок политических процессов в СССР. Учитывая кардинальность и важность этой точки исторической памяти для понимания исторического пути России, сегодня мы должны объективно говорить о реальных причинах путча, вернуться на путь исторического суверенитета нашей страны в оценке не только позитивных явлений, но и понимании трагических моментов истории, которые буквально перевернули судьбу нашей страны.
По теме истории ГКЧП и путча написано много мемуарной литературы, еще живы некоторые непосредственные участники этих событий – однако следует зафиксировать, что подлинно научной, историко-экспертной оценки тех событий в полной мере еще нет. При этом надо сказать о том, что, пожалуй, ни один распад и утеря исторической субъектности огромного государства не наблюдался воочию в современную, по сути, эпоху – с таким богатым архивным, историографическим и мемуарным наследием.
Мы считаем, что единственный правильный путь в осмыслении августовского путча – переход от эмоциональных оценок к подлинно экспертному изучению на базе архивных материалов, которые дают объективную картину и проливают свет на многие прежде политизированные внутренней повесткой сюжеты. На базе глубокого изучения архивов и введения их в широкий академический оборот можно выработать «научную вакцину» против деструкции и утери исторического суверенитета, которую можно предложить обществу и государству.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
Автор: руководитель Национального центра исторической памяти при президенте РФ Елена Малышева
