Цивилизация
Противоречивое решение ЕСПЧ стало опасным, как и для юридической практики, так и для международной системы. Его действительно можно назвать очень странным.
При анализе применения «экстренной меры» необходимо сделать анализ практики и сравнить его с кейсом Навального, чтобы понять степень политической ангажированности суда. Так как ранее в подобных случаях ЕСПЧ не принимало подобных решений в отношении ни одного человека.
Напомним, что по всему миру сравнительно недавно проходили широкомасштабные компании в поддержку освобождения украинской военной Надежды Саченко и украинского режиссера Олега Сенцова.
И Савченко, и Сенцов объявляли длительные голодовки. Существовала реальная угроза для их жизни, однако ЕСПЧ тогда отказался потребовать от России в виде обеспечительных мер освобождения этих иностранных граждан. Суд лишь призвал власти РФ предоставить им соответствующие лечение в стационаре, а Савченко и Сенцова попросили прекратить головку. При этом Сенцову грозило пожизненное заключение, а Савченко - очень длительный срок.
Их кейсы ЕСПЧ не разрешил, несмотря на то, что в ЕС звучало множество заявлений о поддержке Украины. На практике же судьба их решилась через помилование президентом РФ и обмен.
В ситуации с Навальным был продемонстрирован совершенно другой подход к применению статьи 39.
Его кейс, судя по всему, оказался куда более чувствительным.
Более того, вряд ли решение Суда ЕСПЧ было бы таким 5-6 лет назад, так как ранее Навальный был известен не как лицо либеральной оппозиции, а как выходец из националистической среды, что подкреплялось высказываниями Навального, например, по вопросу Грузии.
Сейчас происходит процесс трансформации имиджа Навального, который до сих пор мало внушает доверия. Об этом говорит хотя бы решение Amnesty International отозвать присвоенный ему совсем недавно статус «узника совести».
Кроме того, у наблюдателей присутствуют сомнения в независимости Навального как игрока. В то время как его пытаются представить как лицо внесистемной оппозиции и внесистемного актора, прослеживается, что сам он по сути является элементом системного давления против России со стороны Запада.
Приезд Навального в Россию и последовавшее затем решение ЕСПЧ выглядят со стороны как провокация.
Применение же 16 февраля 2021 года ЕСПЧ в отношении Навального обеспечительных мер в соответствии с правилом 39 регламента суда со ссылкой на статью 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод явно не было обосновано. Встает очевидный вопрос: почему Навальный вернулся в Россию, если в этой стране существует угроза его жизни. А если угрозы для его жизни все же нет, то тогда на что ссылается Навальный в своей жалобе.
В пресс-релизе ЕСПЧ утверждается, что власти РФ обосновали безопасность содержания Навального. Навальный содержится в камере под видеонаблюдением, его жизни ничто не угрожает, в то время как на свободе с Навальным может произойти что угодно. В контексте заявлений об угрозе жизни Навального встает вопрос: где же ему на самом деле безопаснее — в камере под видеонаблюдением, либо же на свободе?
ЕСПЧ из правозащитного механизма превращается в инструмент политического давления, что создает опасные прецеденты.
Анализ практики применения ст. 39 подтверждает, что Навальный – особый кейс, не имеющий аналогов. Необходимо понимать, что в судебной практике ЕСПЧ должен прослеживаться общий подход, равенство. Почему суд отказал Савченко, Сенцову и другим, и в то же время посчитал что Навальный находится в большей опасности, чем остальные, те кто объявил голодовку?
Кроме того, стоит отметить, что вопрос Навального имеет больше смысла для внутренней политики США, чем для внутренней политики РФ.
После Трампа Байден явно пытается по новой утвердить антироссийскую направленность внешней политики США, и фигура Навального как раз подходит для персонификации этой вектора. Байдену необходимо перезагрузить и заново выстроить отношения с ЕС, и кейс Навального вроде бы подходит для этого. Президенту США необходимо объединить разобщенное американское общество после выборов, объединить Европу, в которой остается все меньше трансатлантической солидарности.
Дело Навального должно обозначить, что США остаются лидером в международных отношениях, могут влиять на институты и даже на решения ЕСПЧ, а также имеют право продолжать вмешиваться в дела иностранных государств. Тем более это актуально на фоне кризиса абсолютно провальных решений: например, до сих пор не ясна судьба «Северного потока-2», а ЕС даже успел подписать соглашение об ассоциации с Китаем.
Решение ЕСПЧ по Навальному как раз является примером «двойных стандартов» и противоречит практикам и принципам самого суда. Пока же происходящее действительно усиливает ощущение, что политика Запада направлена не на установление верховенства права, а на дестабилизацию России, и с другой стороны, на усиление американского присутствия в ЕС.
Давление же на Россию даст только обратный эффект, Москва станет еще жестче, возьмет более реакционистский курс и усилит антизападную риторику.
И такая политика контрпродуктивна, что для Запада, что для России. Она неэффективна. И по факту все эти конфронтационные нарративы используются для того, чтобы заглушить экономические проблемы.
Надо также отметить, что в реальности ЕС, и в целом Запад очень разобщены. Для России это, кстати, не секрет. Трансатлантическая солидарность по факту отсутствует. Именно поэтому необходимо вернуться к основополагающим универсальным принципам. Именно они и помогут вернуть сделать международные отношения более предсказуемыми.
Либеральным элитам стоит закончить практику «двойных стандартов». Необходимо вернуться к универсальным принципам верховенства права.
Автор — политолог, журналист, PhD в области международных отношений, исследователь в Оксфордском университете; специализируется на отношениях США и России со странами Ближнего Востока и Южной Азии; автор в таких изданиях, как Washington Post, The Diplomat, National Interest, Al Monitor и Российский совет по международным делам.
