Цивилизация
Правозащитники обратили внимание на приговор Константину Котову, которого Тверской суд Москвы осудил на четыре года лишения свободы по статье 212.1 УК («Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения митинга»). Несколько лет назад по этой же статье был осужден — он пока был единственным таким — активист Ильдар Дадин. Однако его приговор был отменен после постановления Конституционного суда, признавшего противоречащим основному закону применение данной статьи, указав, что лишать свободы по ней можно только в случае, если из-за действий обвиняемого акция перестала быть мирной или привела к причинению существенного вреда здоровью или имуществу.
Следствию не удалось доказать (да оно и не пыталось), что Котов буйствовал и причинял кому-то ущерб, в том числе силовикам. Для его осуждения оказалось достаточно того, что он уже привлекался к административной ответственности (4 раза) за участие и организацию несогласованных акций.
Ранее были вынесены приговоры Данилу Беглецу и Ивану Подкопаеву, которых признали виновными в применении насилия в отношении представителей органов правопорядка. Беглец потянул за руку полицейского, который задерживал протестующих, а Подкопаев распылил перцовый газ в сторону росгвардейцев. Они приговорены к двум и трем годами, соответственно.
Наиболее суровый на сегодня приговор – пять лет лишения свободы – вынес Пресненский суд Москвы в отношении Владислава Синицы. По статье о возбуждении ненависти и вражды в отношении сотрудников правоохранительных органов. Он публиковал в соцсетях посты, которые можно было расценить как угрозы и призывы к расправе не только в отношении силовиков, но и их детей.
В этой связи стоит напомнить, что в ответ на действительно довольно мерзкие публикации Синицы в сети и на ТВ было распространено письмо от имени якобы сотрудников силовых органов, которые не только жестко отозвались о таких призывах, но и потребовали сурово наказать виновных, попутно обвинив власти в том, что те, дескать, проявляют мягкотелость по отношению к «предателям Родины». Возможно, подобные настроения среди силовиков действительно на каком-то уровне присутствуют и рядовые сотрудники опасаются, что, если «что-то пойдет не так», то начальники их, в случае чего, «сольют и подставят».
Поэтому даже если такие подозрения и не имеют широкого распространения, то всего лишь намеки такого рода в интересах властей надо купировать в зародыше, подчеркнув, что никто силовиков, выполняющих приказ о пресечении несанкционированных акций, «не кинет» и «не сольет». В этом смысле в нынешнем «московском деле» просматривается четкое сходство с «болотным процессом», когда любые проявления насилия по отношению к силовикам были потом жестко наказаны.
А теперь таковое насилие, дают всем понять, будет наказано даже на уровне «бросания бумажного стаканчика» в сторону росгвардейца.
При этом правоохранители благоразумно решили не доводить «московский процесс» до фарса, не настаивая на версии «массовых беспорядков» и, соответственно, на уголовных делах по обвинению в этих беспорядках. Собственно, было бы трудно доказать, что они имели место в том виде, как это описано в законе. То есть что были «насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказание вооруженного сопротивления представителям власти». Поэтому Следственный комитет снял обвинения с пятерых фигурантов дела о массовых беспорядках.
Впрочем, хотя уголовные дела в отношении Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка, Владислава Барабанова, Дмитрия Васильева закрыты, в их действиях все равно усматривают ряд административных статей. В перспективе, если они не прекратят такую деятельность, им светит примерно то же, что вышеупомянутому Константину Котову. Двух других фигурантов этого же дела — Сергея Фомина и Егора Жукова — следствие попросило перевести из СИЗО под домашний арест. Правда, студенту Высшей школы экономики Жукову, за которого ранее подписывались студенты и преподавали его вуза, при этом предъявили новое обвинение – призывы к экстремистским действиям.
Однофамильцу студента «Вышки» Кириллу Жукову повезло (пока) меньше. Тверской суд Москвы приговорил его за насилие в отношении полицейского к трем годам колонии. По версии следствия, Жуков ударил в голову сотрудника Росгвардии, попытавшись сорвать с него защитный шлем, из-за чего тот испытал физическую боль. На представленной видеозаписи действительно видно, что осужденный касается каски омоновца, пытаясь поднять ему забрало, но что было потом, не показано.
Образцом разумности и справедливости правосудия можно считать последовавшие один за другим приговоры сначала Никулинского, а потом Лефортовского суда Москвы, которые отказались лишать родительских прав участников несогласованных акции в Москве Петра и Елену Хомских, а также Дмитрия и Ольгу Проказовых за то, что они взяли малолетних детей на несогласованные акции.
Так что при желании в нынешних действиях судей и силовиков можно усмотреть некоторую, очень умеренную, сдержанность в отношении участников акций по сравнению с «болотным делом» (стоит отметить, что явных фальсификаций уголовных дел все же нет). Но на фоне подчеркнутой, показательной жесткости во всех случаях, когда речь идет даже о намеках на насилие в отношении правоохранителей.
Это смягчение на уровне нюансов носит пока скорее тактический характер и, возможно, направлено на то, чтобы лишний раз не раздражать протестный электорат в канун Единого дня голосования, в той же Москве.
Видимо, по этой же причине – и в ожидании результатов региональных выборов – пока не дан старт мощной пропагандисткой кампании насчет «иностранного вмешательства» в протестную активность. Хотя первые «залпы» в Думе, Совфеде и на телевизионных ток-шоу уже прозвучали, но основные силы еще не развернуты. В Совете Федерации готова заняться этим вопросом временная комиссия по защите суверенитета от внешнего вмешательства под руководством Андрея Климова. В Госдуме часть депутатов даже вызвали из летних отпусков и создали аналогичную комиссию. Она уже обещала вызывать «на допросы» дипломатов и иностранных журналистов, успев пригрозить отказавшейся от такой чести государственной немецкой «Дойче велле» лишить ее аккредитации в России. Пока, правда, не лишили, а то на предстоящей встрече на высшем уровне в «нормандском формате» Ангеле Меркель было бы что еще обсудить с Владимиром Путиным помимо урегулирования на юго-востоке Украины.
Тема «иностранного вмешательства» в нынешнем политическом контексте видится многим безошибочным ходом, это идет уже как стандартное (дежурное) проявление лояльности.
Тем более что на право первому лицу оставаться «главным европейцем в России» никто покушаться не осмелится. Кстати, Владимир Путин на днях заявил, что молодежь имеет право на выражение своего мнения в ходе протестных акций и иногда это приводит к позитивному результату.
«Все мы, а прежде всего молодые люди, должны тратить энергию на такие процессы, которые ведут к созиданию. Когда люди выражают свою точку зрения в ходе протестных акций, я считаю, что они имеют на это право. Иногда это приводит к позитивному результату, потому что встряхивает власти», — сказал глава государства.
Однако при этом протестующие должны действовать «в позитивном ключе», руководствуясь «не своими узкокорыстными, групповыми интересами, а интересами людей». Ранее он также высказывался по поводу того, что и правоохранители должны в таких случаях действовать в рамках закона.
Опять же можно усмотреть некоторое различие с «болотным» 2012 годом, когда президент высказывался о тогдашних протестующих несколько более жестко, даже пренебрежительно.
Как бы либеральничала в ходе заявочной кампании и глава ЦИК Элла Памфилова – встречалась с незарегистрированными кандидатами в Мосгордуму и вроде бы шла навстречу. Правда, посылала этих кандидатов по самому трудному в России пути – законно-бюрократическому. Перед самыми выборами на дом Памфиловой совершено нападение, она, мол, пострадала от электрошокера грабителя и даже отбивалась от него стулом. Такой поворот сюжета прямо накануне выборов неизбежно вызывает сочувствие к главе ЦИК, а давить на эмоции в условиях политического напряжения – едва ли не самый действенный способ это напряжение ослабить.
Такие разносторонние сигналы не дают понять, кто же победил если не стратегически, то тактически – либералы или силовики.
Дальнейшее поведение властей во многом будет зависеть от того, пойдет ли на спад протестная активность после региональных выборов. Все сигналы на всех уровнях несистемной оппозиции посланы. Лидеры отсидели свои административные аресты (некоторые по два-три и даже больше сроков подряд), но уголовные дела ни в отношении одного из них пока не возбуждены. Зато некоторые рядовые «бойцы» получили «по полной программе». Любопытно, кстати, что за свободу ни одного из осужденных никто из лидеров недавних протестов сильно не вписался.
Никаких пока голодовок и даже одиночных пикетов. У оппозиции также по-прежнему отсутствует и широкая идейная платформа (и президент тут не зря говорит о «конструктивности»), и широкая социальная база, тем более выходящая за пределы столичных регионов. Самое опасное для власти – смыкание политического и социально-экономического протестов на разных социальных и региональных уровнях — пока не произошло и не просматривается.
Что касается легкого брожения в элитах, то оно пока не выходит за рамки отдельных – впрочем, весьма острожных – заявлений и скрытого лоббирования в пользу «смягчения» или «ужесточения» применительно к отдельным конкретным «кейсам», не представляя собой никакой угрозы существующему строю.
