Цивилизация
Хотя отношения между Москвой и Анкарой носят многовекторный характер, основное внимание, конечно, было приковано к дальнейшим действиям сторон в кризисной Сирии. Ожидается ли новая операции турецкой армии в Сирии и что считает Москва?
За неделю до встречи президентов произошло сразу несколько важных для российско-турецких отношений событий. 21 августа определился первый кредитор компании, которая строит стратегически важный объект — АЭС «Аккую». 27 августа начались поставки частей второй батареи систем С-400 на авиабазе Мюртед в Анкаре. Оказавшись отстраненной американцами от проекта F-35 за приобретение российских С-400, Турция, по мнению аналитиков, могла бы обратить внимание на российские самолеты Су-35 или Су-57. Как раз с этими самолетами турецкий президент знакомился на авиасалоне МАКС.
Но сама встреча Путина и Эрдогана проходила в условиях эскалации ситуации в сирийском Идлибе и объявлении об основании турецко-американского Центра проведения совместных операций.
Собственно, желание преодолеть противоречия по Сирии и предотвратить кризис в отношениях и подвело президентов к незапланированной личной встрече в Жуковском по итогам срочного телефонного разговора 23 августа.
На пресс-конференции по итогам встречи Владимир Путин отметил два ключевых элемента российского подхода к урегулированию в Сирии: приоритет для России работы в рамках Астанинского формата и формирования и запуска сирийского конституционного комитета, «который, как мы надеемся, сможет начать свою работу в Женеве уже в самое ближайшее время».
Ранее Анкара выразила недовольство переходом населенных пунктов на севере провинции Хама и юге провинции Идлиб вместе с городом Хан Шейхун под контроль сирийских правительственных сил. В населенном пункте Мурек в окружении продолжает находиться около 200 солдат турецкой армии, что делает ситуацию крайне неудобной для Анкары. Этот турецкий контингент составлял наблюдательный пост, образованный в результате Сочинского меморандума от 17 сентября 2018 года в рамках деэскалации в Идлибской зоне.
Ситуация ухудшилась в связи с сообщениями о том, что сирийские ВВС атаковали с воздуха турецкий конвой. После телефонного разговора между Путиным и Эрдоганом стали поступать сообщения, что между сирийской армией и турецким наблюдательным пунктом встал контингент российской военной полиции. Выход из ситуации для турок может быть в выводе своего наблюдательного пункта из Морека и начале новой операции на севере Сирии против курдов, которых поддерживают США. России в этом контексте желательно найти возможность для продвижения диалога между Дамаском и курдами.
Анкара, поддерживая силы сирийской оппозиции, согласно сочинским договоренностям, взяла на себя обязательства не только бороться с терроризмом в Идлибе, но и содействовать открытию трасс М5 и М4, которые ведут из Алеппо по территории провинции Идлиб в Хаму и Дамаск, а также из Алеппо через Идлиб в Латакию. Скорее всего, именно реализация данного положения является ключевой задачей для Москвы. С обеспечением безопасности М5 и М4 могла бы быть вновь введена в действие логистическая инфраструктура и открыты пути для восстановления экономических связей между регионами Сирии. Этого так и не произошло.
Около полугода сирийская армия при поддержке российских ВКС продолжала боевые действия (с перерывами) в провинции Идлиб. После очередного раунда переговоров в Нур-Султане 1-2 августа официальный Дамаск объявил о перемирии. Однако оно провалилось ввиду атак идлибских группировок. Затем активность правительственных сил и их российских союзников резко возросла. В основном наступления велись в ночное время. Обеспеченные российскими приборами ночного видения, как и танками Т90А с тепловизорами, к середине августа «Тигры» смогли прорвать оборону террористов и оппозиционных Дамаску групп на севере провинции Хама.
Провинция Идлиб вместе с ее одноименной столицей во многом контролируется силами «Хейат Тахрир аш-Шам» – террористической организацией (запрещена в РФ), которая с января этого года смогла расшириться за счет подавления других, как правило, называемых протурецкими группировок.
Туркам тогда удалось стабилизировать ситуацию, но кардинально изменить ее в пользу дружественных ей сил, таких как оппозиционная «аль-Джабха аль-Ватанийя ли т-Тахрир» (Национальный фронт освобождения), так и не вышло. Российские и турецкие аналитики уже сейчас апеллируют к сочинским договоренностям, но каждая сторона обвиняет другую в срыве их реализации.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров открыто заявил, что действия сирийских правительственных сил в Идлибе легитимны и не нарушают сочинского соглашения. Именно с перешедшей под контроль сирийской армии зоны от террористов исходила угроза сирийской территории и российской военной базе в Хмеймиме. Турция поставлена в тяжелое положение перед внутренней аудиторией и сами происходящие в Сирии процессы могли привести к эскалации напряженности между Москвой и Анкарой.
Однако наработанные в последние годы связи и совместные стратегически важные проекты, как и вновь объявленная на открытии МАКСа приверженность Эрдогана достижению цели в 100 млрд долларов двусторонннего торгового оборота (с нынешних $25-30 млрд), демонстрируют желание обеих сторон избежать кризиса, подобного заморозке отношений в 2016 году.
Эрдоган проинформировал Путина о планах по началу операции против курдов на северо-востоке Сирии. Можно считать, что Турция видит решение именно в смещении акцентов в своей «сирийской» политике и концентрации на угрозе курдов, поскольку турецкая политика в Сирии на данный момент ведется по двум направлениям – в Идлибе и в Заевфратье. Желая также не быть связанной исключительно с Астанинским форматом, Турция выстраивает видимость сотрудничества с США. Операция в Заевфратье является сейчас ключевой для Анкары. Ее проведение станет результатом турецкого давления на США, для которых курды являются союзниками.
Основной целью Анкары можно назвать создание буферной зоны на севере Сирии, чтобы не допустить реализации там курдского проекта.
Это позволит Анкаре разорвать связи между курдами Сирии и Турции, обеспечить возвращение и заселение на территории новой «зоны безопасности» сирийских беженцев – в основном арабов-суннитов. В необходимости создания зоны безопасности американцы убедили даже курдов. Однако вопрос и в том, насколько глубоко зайдут турецкие войска. Желание турок – более 30 километров вглубь территории, которую сейчас контролируют американские союзники из Сирийских демократических сил (SDF). Американцы, судя по просачивающейся информации, предлагают только 5 километров. Конечно, этого будет для турок недостаточно.
Отвечая на вопрос о Заевфратье на пресс-конференции по итогам встречи 27 августа, Владимир Путин сказал: «Мы понимаем озабоченность Турции, связанную с обеспечением безопасности своих южных границ, считаем, что это законные интересы Турецкой Республики… Мы исходим из того, что создание зоны безопасности для Турецкой Республики на ее южных границах будет хорошим условием для обеспечения территориальной целостности самой Сирии».
Именно контролирующих северо-восток Сирии курдов из Сирийских демократических сил (SDF)/YPG, которых Анкара отождествляет с Рабочей партией Курдистана (РПК), турки видят угрозой своей безопасности. В этой связи стоит отметить, что Москва периодически напоминала туркам об Аданском соглашении 1998 года, которое было заключено между Анкарой и Дамаском для решения «курдского вопроса». Тогда Анкара обвиняла Дамаск в поддержке лидера РПК Абдуллы Оджалана. Именно это соглашение регулирует обеспечение безопасности в приграничных зонах.
В последние месяцы турецкий президент не раз заявлял о серьезности турецкого решения начать новое наступление – уже третью операцию в Сирии после «Щита Евфрата» и «Оливковой ветви». Эти настроения турки транслировали на протяжении продолжительного времени как американским, так и российским военным. Однако для проведения операции на севере Сирии Анкаре необходимо обеспечить условия. Каждый их элемент, а особенно воздушная поддержка наступления турок и задействование сил сирийской оппозиции, связано с достижением Анкарой, пусть и где-то молчаливого, согласия с Вашингтоном и Москвой.
Договоренность с Москвой для Анкары важна и для хотя бы временного прекращения боевых действий в Идлибе, что позволило бы перебросить из этого района часть сил сирийской оппозиции в зону начала новой турецкой операции на северо-востоке Сирии.
По Идлибу Москва и Анкара могли бы договориться об установлении официальным Дамаском контроля за трассами М4 и М5, в то время как турки получат зеленый свет на создание зоны безопасности на северо-востоке. Причем вопрос только в согласии на начало операции. Как стороны будут проводить операции и будут ли они успешны – решать им самим.
На данный момент остается открытым вопрос, до какой степени американцы будут готовы уступить туркам. Но с началом турецкой операции для России открывается возможность по взаимодействию с курдами. В случае если американцы позволят туркам слишком многое, курды осознают, что США не могут обеспечить им безопасность.
Такой расклад создает для курдов риски потери всех своих достижений (и территорий). Москва могла бы проработать вопрос возобновления серьезных переговоров между курдами и Дамаском, что позволило бы курдам избежать столкновения с турками.
… В середине сентября состоится саммит глав государств-гарантов Астанинского процесса – России, Турции и Ирана. Ожидается что на саммите будет объявлено о запуске конституционного комитета по Сирии. Последние события в войне укрепляют переговорные позиции Дамаска, но и одновременно создают риски для продолжения политического диалога. Важен и российско-турецкий контекст. Россия и Турция стремятся выйти за рамки сотрудничества по Сирии, поскольку понимают сложность достижения договоренностей.
В случае начала турецкой операции против сирийских курдов, это позволит сохранить лицо Анкаре по «потерям» в Идлибе. Москва же оно даст возможность выступить посредником и подвести курдов и Дамаск к соглашению. Но многое будет зависеть от того, в каком качестве США продолжит свое присутствие на земле в Сирии и смогут ли курды и Дамаск уйти от максималистских претензий друг к другу.
В Москве и Анкаре понимают, что они сложные, но необходимые друг другу партнеры. Такие партнеры могут создавать массу неприятностей, но они ценны ввиду независимости их курса, понимания и признания национальных интересов друг друга и необходимости согласования позиций.
Автор — программный координатор Российского совета по международным делам.
